Всегда твоя - Ольга Пожидаева (2018)

Наверно я обречена на утреннее горькое разочарование, если провела ночь в постели Брендона Торна. Что за рок? Или это проклятие? Нам нельзя даже приближаться друг к другу. Это все кончается плохо. Проклятое притяжение, похоть, желание, потребность. Это не любовь. Любовь – доверие, свет, добро. Люк любил меня, и я его любила. Нам не нужно было заниматься сексом, целоваться взасос или видеть друг друга голыми. Мы были дороги друг другу, заботились друг о друге, щадили чувства, делили все радости и печали.

А Брендон? Он только и делал, что обвинял меня во всех смертных грехах, не пытаясь даже на миг допустить сценария, где я не Малифисента-ВселенскоеЗло.

Я поняла его страх и возмущение, когда он ворвался в кабинет, узнав о Люке. Правда, это выглядело ужасно. Но после ночи, что мы провели вместе, как он мог? Ни единого сомнения не было в его словах. Он обвинял меня в таких вещах…

Это никогда не прекратится. Как бы мы не пытались наладить отношения, через работу, дружбу или совместный отдых, я все равно буду грязной и мерзкой для Брена. Он сделал выводы, и даже правда, которую я наконец перестала скрывать, вряд ли что-то поменяет.

Нам не стоило пытаться. Я не имела права верить. Мне нельзя было врать себе, позволять столько слабости, так открываться ему. В ответ я опять получила обвинения и грязь. Этого у Брендона Торна всегда было более, чем достаточно, а вот любовь и доверие как раз в дефиците.

Я все правильно делаю. Нужно забыть и жить дальше.

За бортом самолета лежали пушистые облака. Я прикрыла глаза и попыталась уснуть. Не получалось. Психотерапевт советовала представлять свое будущее, рисовать в воображении, проговаривать, даже записывать.

Я достала из сумки блокнот, разложила столик. Нужно просто представить свое будущее. Новый дом, работу, друзей, любимого человека, детей. Давай же, Алекс, это просто.

Не для меня, похоже.

До конца полета лист так и оставался белым. Я отчаянно бежала от прошлого, но при этом понятия не имела куда. Словно у меня не было будущего. Я застряла, завязла в кошмаре настоящего.

Мы сели мягко, но я не спешила покинуть самолет, смотрела в иллюминатор. Думала, буду скучать по Городу Ангелов, но даже выходить не хотелось. Что меня ждет там?

- Вы в порядке? – спросила стюардесса. – Мы приземлились. Нужно покинуть салон.

- Да, конечно.

Я подхватила сумку и последовала за борт-проводницей.

Не зря меня пугал LA. Уже в аэропорту начался кошмар.

Брендон

Я стоял во дворе виллы, не смея двинуться. Слова Алекс набатом звучали в моей голове.

Единственным.

Я был ее единственным мужчиной.

Всегда твоя.

Она была моей. Все это время. Всю свою жизнь. Только моей.

Я вспоминал наше знакомство в Вегасе. Ее смех, румянец, смущение и дерзость, мягкость и страсть, желание и страх. Как я мог не понять, не заметить? Да, мы выпили, мы себя не помнили от алкоголя и желания принадлежать друг другу.

Она никогда не спала с Люком. Со своим мужем и моим лучшим другом. Другом, который был геем. Я вспоминал, как мы жили в кампусе, как я таскал в комнату подружек, а Куп тактично уходил проветриться. Он ведь общался с девчонками, флиртовал, заводил знакомства. Правда, ни разу я не видел, чтобы он с кем-то целовался или зажимал в углу на вечеринке. Черт подери! Почему он не сказал мне? Алекс знала. Он доверял Алекс, а не мне. Я никогда не был гомофобом. Я бы принял это. Думаю, достаточно легко. В меня Куп точно не был влюблен. Между нами всегда была только дружба, это я знал точно. Без сомнений.

Жаль, что не было доверия. Иначе… Все было бы иначе, если бы я знал о Люке. Пусть не о болезни, но об ориентации.