Я сделаю нам больно - Дарья Данина, Алекса Мун (2021)

- На дверце должен быть, – не глядя на девушку. Потому что её блузка слишком воздушна. Прозрачна. Под тонкой невесомой тканью Илья рассмотрел кружевную маечку. Он уверен, что под майкой не менее кружевной лифчик. Сначала хотел бросить ей свою футболку, но тут же прогнал эту мысль. Она не возьмёт. Лучше б она не снимала свой жакет, честное слово!

Милана ставит перед ним продолговатую бутылку с соусом. Собирает волосы на затылке в хвост, и присаживается на край высокого барного стула.

Осмотревшись по сторонам, блондинка тихо выдыхает, и снова обращает своё внимание на парня. Движения быстрые и чёткие. Поставил на варочную панель сотейник. Масло, креветки. Сливочное масло, специи… при этом постоянно помешивая и, время от времени обхватывая губами горлышко пивной бутылки.

- Не сиди над душой… - бросает на неё мимолётный взгляд, – достань пока тарелки. И салфетки, – тычет ложкой в шкафчик над своей головой. – У меня там вино завалялось… будешь?

- Нет, – качает головой Мила и видит, как брюнет подкатывает глаза, и снова отворачивается.

- Как знаешь… - пожимает плечами, перехватывая соус. Заливает креветки, и следом берётся за заранее очищенный чеснок. – Как тебе берлога?

Девушка замирает. Оглядывается на Илью, что стоял от неё в полуметре. Его тёмные глаза, словно два острых самореза впиваются в неё. Больно.

- Мне страшно, – тихо. Почти шёпотом. Не пряча взгляд. Сжимает пальцами упаковку салфеток.

- М? – брюнет снимает с панели сотейник и выключает ту. – Страшно? Почему?

Он знает ответ. Но так хотелось услышать это от неё. Внезапно стало нечем дышать. Показалось, что Назарова заняла всё пространство вокруг. Илья спрятал руки в карманах, потому что… если не так, то он потянется к ней. Необъяснимая тяга. Настолько сильная, что дыхание перехватывает. А биение сердца резко переходит от затишья к жужжанию. Почему вдруг, ощутив её близость, вся ненависть исчезает? Из раза в раз. При каждом столкновении. Больше не хочется смеяться.

- Потому что я не знаю, что у тебя на уме, – пусть так. Это лучше, чем молчать и накручивать себя до зуда в висках.

- А что, по-твоему, у меня на уме? – крошечный шаг. Но она не двигается. Не зажимается и не прячется. Так открыто она ещё никогда на него не смотрела. Сука. От этого «ты-не-сделаешь-мне-ничего-плохого» взгляда ему хотелось блевать. Харкать собственной кровью.

- Ты не сделаешь мне больно? – так и знал. На губах Ильи играет усмешка, а Мила тотчас воспринимает это, как сигнал к бегству.

Шумный вдох и рывок в сторону. Шипение. Милана ощущает жжение на запястье. Его пальцы словно жидкий металл, обжигают кожу. Илья несильно дёргает девушку на себя. Слышит её писк. Ловит поток воздуха и хмурится, когда её волосы задевают его лицо.

- Не надо… - дрожит. Так сильно, что эта дрожь плавным потоком передаётся ему самому. – Не поступай так со мной?

Голубые глаза блуждают по ненавистному лицу. Задевают кофейную гущу глаз напротив, длинные густые ресницы. Обводят прямой мужской нос, лёгкую щетину. Хотелось коснуться её кончиками пальцев. Почувствовать лёгкое покалывание под нежными подушечками… Мила опустила взгляд на полные губы. Застыла, и… о, боже… сама того не осознавая, провела языком по своим.

А он? Он проглотил слюну, в попытке увлажнить засуху внутри. И повторил её движение. Грёбаная сучка. Это же… он совсем ёбнулся…

Ёбнется, если снова не прикоснётся к этим губам.

Отпустил её руку, но только для того, чтобы перехватить тонкую талию и рвануть на себя. Не рассчитал силу, и девчонка ахнула, ударяясь о крепкую мускулистую грудь.