Как влюбить в себя Жену? - Мила Реброва

- С яйцами поработай, крошка, - я одной рукой сжал ее грудь, а другой сильнее ухватился за ее волосы, - ты прелесть, вот такой ты мне нравишься. Да... вот так... соси, шлюшка, - нашёптывал я, в то время как девушка лизала мои яйца, чередуя с головкой. Как только она прошлась зубками по всей длине и сжала в руках мои яйца, я застонал и кончил ей в рот, не отпуская ее голову и заставляя глотать.

Отдышавшись и плюхнувшись в кресло напротив стола, я окинул ее взглядом: ей явно нравилось происходящее здесь. Кто бы сомневался! Всегда одно и тоже: посопротивляются для вида, а потом сами готовы наброситься - обычный сценарий.

- Раздевайся, я с тобой еще не закончил.

День благодарения в доме Бейкеров.

Что, черт возьми, с тобой происходит, Бейкер? Вместо того чтобы наслаждаться ужином, я не мог оторвать глаз от девушки, влюбленной в моего брата. Джош в данный момент гладил ее ногу под столом, в чем я не сомневался, судя по тому, как покраснела Синди и что-то ему сказала. Так всегда происходило во время семейных обедов - я традиционно сидел напротив девушки. Мне чертовски хотелось вскочить со своего места и сломать его конечность, которую он и не собирался убирать. Я так устал бороться с этой одержимостью: каждый раз только взглянув на нее, я становился чертовски твердым. И даже тот факт, что до прихода сюда у меня было четыре раунда секса с очередным «Синдизаменителем», не помогал мне оставаться в расслабленном состоянии. А при воспоминании картины, представшей перед моим взором, когда я зашел на кухню…

В последнее время Харди стал каким-то странным: на мои приглашения провести вечер в очередном клубе в компании горячих девочек он отвечал отказом, все время изобретая неубедительные отмазки. Это было так на него не похоже - я было уж начал думать, похоже он, мать его, влюбился. Но, черт, это же Харди, скорее я (что тоже невозможно) влюблюсь, чем он. На самом деле я беспокоился о нем: он сделался задумчивым, работал больше, чем отдыхал, посерьезнел, и практически исчезли подколки с его стороны относительно меня. Но самым большим потрясением, ввергнувшим меня в шок, явился тот факт, когда мой приятель согласился на ужин в компании семьи Бейкеров. Он, который все время смеялся над моим желанием проводить все праздничные ужины и обеды среди родни. Харди, конечно, и не догадывался о причине моей страстной любви к многочисленным родственникам. Да, я делаю это по большей части, чтобы видеть Синди. Правда, я и словом не обмолвился с ним о случившемся два года назад в Рождественскую ночь со мной и Синди. Этот придурок обсмеял бы меня за мою слабость – как может повлиять настолько на опытного мужчину какая-то сопливая девчонка.

Войдя в дом, я тут же был атакован своим маленьким энерджайзером в виде моей неугомонной сестры Лесли, которая визжа, повисла на моей шее. Окажись на ее месте кто-то другой, я бы возмутился такому поведению, но меня обнимала маленькая любимая сестренка, и ей позволялось все, без исключения. Она была единственным человеком, кому я не в чем не мог отказать: с детства мы были очень близки, не смотря на то, что я родился раньше ее на шесть лет. Только сейчас, когда она вернулась после трехгодичного отсутствия, я понял, как скучал по моему Эльфенку. Не смотря на ее возражения, я полностью оплатил ее практику в Париже у самого известного дизайнера одежды. С детства Лесли была буквально помешана на моде и мечтала стоять в одном ряду с громкими именами, блистающими на «олимпе», называемом haute couture. Я всегда верил в ее успех - в этом мы были похожи: мы с ней шли до последнего и добивались поставленной цели. Но она все же была мягче и жизнерадостнее меня.

- Боже, Эльфенок, ты меня задушишь!

Отпустив меня, она недовольно насупилась и поморщила носик.

- Брайан! Я же просила, не называй меня этим глупым прозвищем!

- Ладно, ладно, больше не буду.