Замки из песка - Замки из песка (2020)

А потом… Потом, в моей жизни, вдруг, снова появился Лебедев. Только, на этот раз он предстал передо мной в образе чуткого и внимательного доктора Джекила. Его серые, цвета грозового облака, глаза преследовали меня во снах. Его голос, такой нежный и теплый, словно бархат, вызывал отклик в самых глубинных и тайных уголках его души. Он звучал в моей голове, даже когда Дмитрий молчал. Порой, мне действительно казалось, что я способна слышать его мысли. Это было нечто невероятное, невообразимое, притягательное. Мне хотелось снова и снова видеть его, несмотря на робость и страх. Каждый раз, когда он оказывался поблизости, мое тело пронзало сильнейшим электрическим зарядом, который заставлял сердце биться в несколько раз чаще. В такие моменты я чувствовала, что снова живу. Он был для меня чем-то вроде сильнодействующего болеутоляющего, который мог заглушить все страдания прошлого, но и вызывал привыкание. С каждым разом, мне все больше хотелось узнавать его, проникнуть в его голову и понять, что таится за этим взглядом. Меня пугала моя собственная смелость. Она толкала меня на совершение безумных поступков, на которые прежняя Мери никогда бы не решилась.

До аэропорта Шереметьево мы ехали молча. Ни один из нас не стремился завязать разговор, за что я была искренне благодарна Дмитрию. Его присутствие рядом уже являлось для меня большим испытанием, а если бы он еще и заговорил, не знаю, что произошло бы с моей психикой.

Его запах был повсюду. Кажется, кожаный салон автомобиля пропитан им. Каждый раз, когда я делала вдох, аромат его парфюма проникал в меня, заполнял собой легкие. Осознание этого нервировало и будоражило. Мне пришлось изо всех сил вцепиться в ремень безопасности, чтобы его давление на внутреннюю сторону ладони заставляло меня оставаться здесь, в реальности. Он служил мне спасательным кругом в бушующем океане моих чувств.

Последние несколько дней я ловила себя на мысли, что называю его по имени. Пусть, обращаться к нему мне приходилось крайне редко, и это всегда было официальное «Дмитрий Владимирович», но в моих мыслях он больше не был «Лебедевым». Постоянно думала о том, как быстро ему удалось заглушить голос разума в моей голове. Каждый раз, когда пыталась отмотать время назад и представить его в образе чудовища, перед моими глазами возникал тот Дмитрий, которого я видела после заседания совета директоров «Swans’s Architecture». Его поникшие плечи и грустная улыбка на губах, которая, однако, не затрагивала глаз, будили во мне совершенные иные, противоположные ненависти, чувства. Мне казалось, никто лучше меня не может понять его. В тот момент мы словно перестали быть прежними Мери и Дмитрием, которых некогда судьба столкнула в одну темную майскую ночь.

Передо мной стоял не грозный монстр, способный убить меня одним своим прикосновением. Я, вдруг, увидела перед собой грустного, бесконечно одинокого и уставшего человека. Его, как и меня, покинули все родные. От него отвернулись те, кого принято называть «семьей». Родной дядя делал все возможное, чтобы лишить его любимой компании и работы, которая была для него всем миром. Я знала, что «Swans’s Architecture» досталась ему от отца. Мама Дмитрия умерла, когда он еще был ребенком, а отец погиб незадолго до нашей первой встречи. Работа стала для него спасательным кругом, как этот ремень безопасности для меня. Постепенно, пропасть, разделявшая нас, становилась все меньше. Это не давало мне покоя.

Самолет Алессандро Маттиа ди Аллегро ожидал нас на взлетно-посадочной полосе. Это был небольшой современный бизнес-джет, украшенный эмблемой компании и витиеватой надписью «Mattia di Cara». Для посадки, к самолету уже был подогнан трап. Наверху нас ожидала стюардесса в красивой бордовой униформе. На фоне ее загорелой кожи ярко выделялась белоснежная голливудская улыбка. Темные волосы девушки были собраны в аккуратный пучок, а голове была пилотка в цвет ее формы.