Гобелен - Фиона Макинтош (2015)

– Черт возьми, мой сын сам мог кого угодно укокошить! Он пятый дан по карате имеет! Черный пояс – это не шутка! – почти выплюнул мистер Максвелл. – Почему он не защищался? Что там случилось, Джейн? Что случилось?

У Джейн не было сил ни объясняться, ни утешать родителей Уилла.

– Я смутно помню. Я даже не поняла, потому что Уилл заслонил меня. Все произошло в мгновение ока. Наверно, Уилл пытался защитить меня и поэтому не смог защитить себя.

– Уилл отлично владеет приемами самообороны, – прошипел Максвелл-старший. На лице его застыло отвращение. – Просто он так решил – не вредить другим. Для него всегда было тяжело ударить человека. И в кого он такой мягкосердечный? Что толку от его умений, когда он не в состоянии, фигурально выражаясь, спустить курок?

Не отрывая от Джейн свирепого взгляда, Джон Максвелл продолжал:

– Карате – это целая наука, Джейн. Она для того и придумана, чтобы защищать себя и своих близких!

Диана вздохнула, заплакала еще горше. Стало ясно: Максвелл всегда и во всем берет верх. Эта черта была бы отвратительна Джейн, если бы не острое сострадание к невыносимой боли несчастного отца, который буквально потерял контроль над собой и едва ли сознает смысл своих слов. Поэтому Джейн ничего не сказала, только со вздохом кивнула.

– Нельзя здесь оставаться, – прорычал Максвелл. Похоже, в нем прорвало некую плотину. – Ни за что не брошу сына в этом заведении.

Американский акцент придавал речи дополнительную агрессивность. Отец Джейн заморгал.

– Что вы намерены делать, Джон? – спросил он. Голос звучал по-валлийски напевно, акцент смягчил смысл фразы.

– Я заберу сына домой.

Потрясенная, Джейн уставилась на своих родителей. Мама хотела что-то возразить, но Джейн остановила ее движением подбородка.

– Насколько я понимаю, последнее слово за мной, – заявила Джейн. – Потому что, за неимением жены, самым близким человеком является невеста.

– Я уже позвонил кому надо, – начал Джон Максвелл, будто не слыхал слов Джейн. – Связался с одним из ведущих нейрохирургов в Штатах. Он говорит, Уилла надо доставить в клинику Джонса Хопкинса, в Балтимор. Мой мальчик получит лучшее лечение, которое можно купить за деньги.

– Но ведь здешний медперсонал так внимателен… – с мольбой заговорила мама Джейн.

– Здесь, на койке и под капельницей, лежит наш с Дианой сын. Так-то, Кэтлин, – резко оборвал Джон Максвелл. Тон не понравился Джейн. – Если бы вы сейчас были в Штатах, если бы на больничной койке лежала ваша дочь, разве вы не хотели бы забрать ее домой? – Голос его дрогнул, и это решило дело. Спорить с логикой Максвелла никто не рискнул.

– Мы обеспечим ему самое лучшее лечение и уход, – прошептала Диана Максвелл, как бы втолковывая элементарные вещи этим тупицам англичанам. – Нигде нет таких талантливых нейрохирургов, как в клинике Джонса Хопкинса.

Слава богу, подумала Джейн, что ни мама, ни папа не парировали: а мы где находимся? Разве не в лучшей британской клинике? Из-за двери на нее смотрела старшая медсестра отделения интенсивной терапии, милая смуглянка Эллен. Смотрела и улыбалась ободряющей белозубой улыбкой.

– Послушайте, – продолжал между тем Максвелл-старший, тыча пальцем в воздух – ладно хоть не в кого-то конкретного. – Я говорил со здешними медиками. Они хотят отключить нашего сына. Только этот номер у них не пройдет. Я этого не допущу. Так-то! – Он испытующе оглядел Джейн, и ей оставалось только кивнуть. Похоже, кивок благоприятно подействовал на Максвелла – он заговорил теперь мягче, враждебность постепенно улетучивалась: – В Балтиморе лечат передовыми методами, постоянно проводят исследования. Я намерен вернуть вашей дочери жениха. Это же наши дети! Пусть они слишком молоды для женитьбы, пусть недавно знакомы – я знаю, Уилл без ума от Джейн, и уверен, что она любит моего сына с той же силой…