От ненависти до любви - Валентина Мельникова (2010)

– Твоими молитвами, – вздохнула я.

Я лучше Замятина понимала, в какую задницу мы попали. Мне снова стало жалко Севиного боевого командира. Но я не подала виду: Олег Матвеевич не похож на человека, который нуждается в жалости, тем более в сочувствии незнакомых женщин.

Сева протер грязные руки замызганным полотенцем и снова посмотрел на небо.

– Придется заночевать в тайге, – сказал он решительно. – Здесь неподалеку заимка охотничья. До нее чуть больше километра. В избушке и печурка есть, и запас дровишек какой-никакой. Обсохнем и согреемся, если какой-нибудь чудило дрова не сжег.

– В лесу без дров не останемся, – бодро заявил Замятин и направился к багажнику.

– То и говорю: худо-бедно переночуем, а завтра как бог подаст! – изрек Сева и открыл дверцу машины: – Выбирайся, подруга, пока нас не прихватило!

Он подал мне руку и дернул на себя, не слишком сильно, но я птичкой перелетела на относительно сухое место. Каблуки увязли в сырой почве. Я представила, во что превратятся мои туфли после ходьбы по таежной тропе.

Видно, мужчины прочитали мои мысли по глазам, потому что переглянулись, а Замятин покачал головой:

– Вы ж через сотню метров без обуви останетесь.

– Что ж делать? – спросила я не слишком вежливо. – Развалятся туфли, пойду босиком!

– Это не выход! – Замятин покосился на Севу. – Сержанта мы разуть не сможем, он нам нужен живым и здоровым, а вот у меня в заначке есть кроссовки и пара теплых носков. Мы вас переобуем, затянем потуже шнурки, авось доковыляете до заимки.

Он прошелся взглядом по моим ногам:

– Надеюсь, вы их не потеряете?

– Если я в них не утону, – огрызнулась я, потому что мне не нравилось, когда меня окидывают подобным взглядом. Словно прицениваются. Я понимала, кроссовки – лучший выход из положения. Но, если судить по ботинкам Замятина, они размеров этак на шесть больше той обуви, которую я обычно носила.

Замятин извлек из багажника свой рюкзак, следом – сумку и чехол с удочками. Сева вытащил два огромных пакета с провизией и бутылками.

– Как знал, закупился по самую макушку! – сказал он весело. – Жалко, что не дома ваш приезд отметим. Там и шашлычки замастырить можно, и ушицу по-сибирски. Но ведь не в последний раз посидим?

– Конечно, не в последний, – рассмеялся Замятин. – Погощу у тебя с месячишко, не внапряг?

Он снизу вверх посмотрел на Севу – в этот момент затягивал мне шнурки на кроссовках. Толстые шерстяные носки доходили мне до колен. Вид еще тот! Но кроссовки, бесспорно, удобнее в условиях бездорожья, чем туфли. Да и ногам теплее, а то я совсем продрогла в тонких колготках. Ветер насквозь продувал мою форменную тужурку, и я невольно поежилась.

Замятин вмиг накинул на меня офицерскую куртку. Он только на мгновение задержал руки у меня на груди, затягивая «молнию», но я заметила, как напрягся Сева. Взгляд его помрачнел, и он отвел его в сторону.

«А ты ревнивец, оказывается?» – подумала я. Хотя какое мне дело до его ревности?

Замятин закинул сумку на одно плечо, рюкзак – на другое, взял в руки чехол с удочками. Сева захлопнул дверцу машины и подхватил пакеты с продуктами.

– Давай помогу, – предложила я.

– Иди уже, – проворчал он, – а то как бы тебя нести не пришлось.

– Не беспокойся! Уж как-нибудь продержусь! – ответила я с вызовом.

Сева спорить не стал и двинулся к опушке, обогнув нас с Замятиным. Я молча протянула руку к чехлу с удочками. Замятин, также молча, улыбнулся и отдал его мне. И мы вслед за Севой вступили на едва заметную в траве тропинку.

Глава 5