От ненависти до любви - Валентина Мельникова (2010)

Меня снова затошнило. Трясущимися руками я оторвала подол ночной рубашки, прижала к лицу, но это почти не спасло. Я давилась рвотными массами, слезы ручьем бежали из глаз, но я не могла кричать, потому что меня выворачивало раз за разом, словно я съела за ужином слона. Наконец позывы к рвоте прекратились. Я уже плохо соображала, что к чему, лишь отползла в сторону и прижалась спиной к стене, как оказалось, к холодному камню.

Сил не осталось, чтобы думать, не то чтоб звать на помощь или предпринимать какие-то действия для спасения. Я поджала ноги и прислонилась щекой к камню. Стало немного легче, но тут рука коснулась чего-то твердого и липкого. Боже! Я непроизвольно всхлипнула и отбросила это «что-то». Вернее, я тотчас поняла, что это было. Моя рука наткнулась на человеческий череп! Теперь понятно, откуда здесь невыносимая вонь: я угодила в могилу! Но с другой стороны, почему могила не засыпана, а лишь прикрыта надгробием? Я теперь не сомневалась, что наступила именно на надгробие: археологи наверняка вели раскопки на старом кладбище.

Усилием воли я заставила себя встать и, чтобы не упасть, уперлась руками в стену моей тюрьмы. Мало-помалу гудение в голове стихло. Я напомнила себе, что надежда умирает последней. Слово «умирает» в моем положении было худшим из всех слов, которые я знала.

Прижавшись к стене, я встала на цыпочки и вытянула руки вверх настолько, насколько удалось. Я решила начать с этой точки и ощупать каждый корень, исследовать все камни, сектор за сектором, сантиметр за сантиметром… Может, найдется прочная зацепка, за которую я смогу ухватиться и вскарабкаться вверх. Нужно непременно добраться до плиты. А там все получится. Надо лишь слегка сдвинуть ее в сторону и закричать во весь голос… Я надеялась, что времени с момента моего падения прошло немного, и рыжий археолог еще не закончил свою работу.

А пока, вытянувшись в струнку, я принялась ощупывать пальцами каждую трещинку, каждый бугорок, пыталась проверить на прочность корни, торчавшие из земли, но они рвались в моих руках, как гнилые нитки. Правда, я нашла один корень пальца в два толщиной, но он выступал из земли слишком низко, чтобы я могла подтянуться на нем и достать до плиты. Так прошло какое-то время… Я проверила всё, до чего смогла достать рукой – кроме пола, на котором валялись чьи-то истлевшие кости, – и нигде ни малейших намёков на возможность выбраться.

Тяжело дыша, я осторожно надавила ногой на тот самый корень, что был толще остальных. Может, попробовать наступить на него? Тогда, вероятно, получится дотянуться до надгробия. Корень сильно пружинил, но вес мой, похоже, выдерживал. Другое дело, что мне не за что ухватиться, чтобы сохранить равновесие. Пальцы скребли по стене, земля осыпалась, пару раз я едва не свалилась, но удержалась и даже смогла вытянуть правую руку вверх и дотронуться до плиты. Это все, что мне удалось. Ноги соскользнули с корня, и я грохнулась вниз, прямо на кости…

Я быстро вскочила на ноги и закричала, не слишком надеясь, что меня услышат. Я старалась забыть о странных событиях последних двух дней, о костях у меня под ногами, обо всём, кроме своих криков о помощи.

Пока я кричала, умолкая время от времени, чтобы сделать вдох, в душе словно надломился последний стержень. Затхлый воздух, тьма, невыносимая вонища сделали свое дело. Я запаниковала окончательно. И тогда мои крики превратились в дикие вопли. Я орала и колотила кулаками в стену, пока темнота не накрыла меня с головой… Тяжелая, как крышка гроба, темнота…

* * *

На меня обрушилась волна – как подарок свыше. Я принялась хватать ртом капли воды, но волна откатилась так же быстро, как и нагрянула…