Скрытой камерой - Сьюзен Андерсон

Произнося эти слова, Эмма задержалась взглядом на людях, известных своей враждебностью к Элвису Дон-нелли. Те даже съежились при мысли о том, что их приравняли к Биллу Герцу, по чьей вине на лбу прелестного ребенка сейчас красовались безобразные темные швы.

Грейси наморщила брови.

– А кто он, мама?

– Тот самый, у которого гараж на другой стороне улицы. Помнишь, мы с ним познакомились в первый день, когда только сюда приехали?

Грейси сморщила носик.

– Он похой, похой, ваз он не любит моего Эйвиса. И мы его тоже не любим, павда, ма?

– По-моему, ты можешь смело сказать что он у нас не самый любимый человек. Но мы не для того сюда пришли, чтобы обсуждать Билла Герца. Ты не забыла, почему мы решили прийти на ленч в кафе к Руби, а потом собирались заехать к миссис Клер?

– Нет-нет-нет, не забыва! – Грейси не могла усидеть на месте от возбуждения. Сначала она взглянула на Руби, сидевшую справа, по соседству, потом через стол, на Клер. – Мы хотим, чтобы вы… были нашими… – Девочка растерянно замолчала, кидая отчаянные взгляды на Эмму. Та подсказала ей на ухо забытое слово. – Нашими сви-де-те-лями! – От восторга Грейси едва не задушила Эмму в объятиях. – И знаете что? Угадайте! У меня будет совсем-совсем новое патье! И у мамы тоже! Мы будем касивые, как катанки! Так сказай Эйвис.

– Ну, раз сам Элвис сказал, значит, это истинно так, – заметил какой-то остряк за стойкой, впрочем, без всякой враждебности. Бросив деньги на прилавок, он слез с высокого табурета, взглянул на взволнованного ребенка и светловолосую женщину, словно излучавшую сияние, и вышел из кафе, изумленно качая головой.

В этом Доннелли, наверное, есть что-то такое, чего они не замечали…

Эта неделя для Эммы оказалась полна хтопот. Элвис решил сыграть свадьбу как можно скорее и настаивал на соблюдении всех традиций, несмотря на то что у Эммы это второй брак. К несчастью, именно на этой неделе по всему острову прокатилась волна вандализма, так что Элвис почтя не бывал дома и мало чем мог ей помочь.

В понедельник они вместе с Клер поехали в Сиэтл и купили великолепные платья для невесты, дочери невесты и двоих свидетельниц. В тот же день к вечеру Элвис выкроил полчаса, чтобы вместе с Эммой переговорить с преподобным отцом Симпсом из баптистской церкви на побережье. Во вторник она напомнила Элвису о примерке смокинга, заказала шампанское и свадебный торт. Потом усадила Грейси в свежевыкрашенный «шевроле» и поехала к Надин Доннелли. Эмма не сказала дочери, куда они едут, так как предвидела ее реакцию, а спорить и доказывать свою правоту ей не хотелось.

Когда Грейси увидела, кто открыл дверь, ее личико вытянулось. Встреча с женщиной, доставившей ей столько неприятностей в тот злополучный день, была для девочки настоящим шоком. Она дернула мать за руку и умоляюще вскинула на нее глаза.

– Хочу домой.

– Сейчас, моя радость. Скоро поедем. – Эмма посмотрела на Надин. – Можно войти?

Надин Доннелли была потрясена не меньше, чем Грейси. Казалось, лишь Эмма сохраняла спокойствие.

– Д-д-да… – наконец выговорила Надин. – Заходите, заходите, пожалуйста.

Она распахнула дверь, и Эмма сделала шаг вперед. Грейси осталась на месте.

– Хочу домой. Свазу, сейчас!

– Я сказала, скоро поедем, – тихо, но твердо ответила Эмма и перевела взгляд на хозяйку. – Может быть, вы хотите что-нибудь ей сказать, Надин?

– А.., да.., наверное… Конечно.., да-да. – Сконфуженно откашлявшись, она присела на корточки. Грейси отшатнулась. – Я.., мне.., мне очень жаль, Грейси. Мне не следовало учить тебя лгать маме.

– Прости меня.

– Меня тогда отшлепали, бойно! И все на меня сейдились.

– Мне действительно очень жаль. Прости меня, пожалуйста. – Минуту Надин смотрела на непреклонное личико ребенка. – Может, посмотришь куклу Элвиса, про которую я тебе рассказывала? Она твоя.

Надин поднялась и протянула Грейси руку.