Чудовище - Джудит Айвори (2000)

Фабрика представляла собой квадратное коричневое двухэтажное здание, занимавшее по площади целый квартал, – закопченные стены и ничем не примечательный фасад. Луиза помедлила по пути к крыльцу и заглянула в пыльное окно. Внутри она увидела женщин, сидящих за длинными столами. Столы были завалены цветами – нет, только лепестками цветов на чем-то вроде рамок. Женщины сортировали или очищали их. Молодые парни подносили огромные корзины с лепестками – вероятно, роз, поскольку лепестки были розового цвета. Подростки рассыпали лепестки в кучки на полу. В одном углу комнаты лепестков скопилось так много, что в них можно было бы утонуть по пояс. Все это выглядело удивительно – процесс извлечения аромата у природы.

Шарль работал в лаборатории, полной медных трубочек и фильтрующих приспособлений. Когда они вошли, он как раз надевал сюртук, собираясь уходить. Луиза застыла на пороге, ошеломленная сильным запахом. Жасмин. Комната наполнилась его ароматом, как если бы в лабораторию зашла женщина, надушившаяся стойкими духами. Запах сам по себе был приятным, но слишком насыщенным.

Застегивая сюртук, Шарль сказал:

– Я собирался поехать на западные поля. Максим говорит, что на лаванде опять появился грибок. Надо будет взглянуть на него, пока еще светло.

– Я бы хотела поехать с вами, – тут же предложила Луиза.

– Но экипаж там не проедет. Мне придется ехать верхом.

– Я умею ездить верхом.

– Но у нас нет женского седла.

– А я подоткну юбки и сяду в седло по-мужски. Я и раньше иногда так делала.

Муж бросил взгляд сначала на Тино, потом на нее.

– А ты сможешь ехать рысью или галопом? Мы поскачем по равнине.

– Ну конечно, смогу.

Так она избавилась от Тино, этого короля сентиментального пессимизма, по крайней мере до конца дня.

Луиза поняла странную вещь: оказывается, она предпочитает общество Шарля д'Аркура не только обществу Тино, но и любого другого мужчины. Она чувствовала себя с ним легко и непринужденно. Даже сегодня, несмотря на вчерашнюю ссору. И несмотря на то, что они за все время пути не обмолвились ни словом друг с другом – только летели вскачь по равнине. Ветер бил ей в лицо, и глаза у нее слезились. От такой скорости у нее дух захватывало, но Луизе нравилось нестись вслед за ними.

Ее муж слился с лошадью в единое целое, как диковинный кентавр, стремясь достичь конечной цели их путешествия до захода солнца. Хотя Луиза изо всех сил пришпоривала коня, стараясь поспеть за ним, она не могла сравниться с ним в искусстве верховой езды. Ей хотелось смеяться. И было приятно наблюдать за ним с некоторого расстояния. Вид у него был… лихой: иссиня-черные волосы развеваются на ветру, длинные полы темного сюртука хлопают по ногам.

Когда они поднялись на пригорок и перед ними открылась фиолетовая долина, Луиза ахнула от восхищения.

Лаванда в полном цвету. Она посажена рядами, уходящими за горизонт.

Они спустились с крутого склона, и князь спешился.

– Осторожно, – сказал он, предлагая ей руку, чтобы помочь спуститься на землю. – Тут неподалеку пасека.

Пчелы. Луиза слышала приглушенное жужжание. Перекинув ногу через седло, она спросила:

– А пчелы не кусаются?

– Да нет. Если только ты не будешь размахивать руками и не придавишь одну из них, когда она случайно запутается в складках платья.

Луиза положила Шарлю руки на плечи, и он принял ее в свои объятия. Он прижал ее к себе, так что Луиза скользнула вдоль его тела. Как только он отпустил ее, она толкнула его в грудь, разгадав его уловку и разозлившись, как пчела.