Чудовище - Джудит Айвори (2000)

В непроглядной тьме каюты Луизе казалось, что она видит разбросанные по полу шелковые подушки, рядом с ними кальян, комната занавешена легкими драпировками, в углу у сундука с мирром лежит свернутый в трубочку коврик для молений. С первой секунды, как она вошла сюда, эта каюта представлялась ей неким святилищем вроде мечети. Или сераля… гарема… женской половины его дворца.

Слова… Библиотечные книги были полны каких-то невероятных подробностей, рассуждений и противоречивых выводов, сделанных западными авторами. Мусульмане не употребляют алкоголь, но им позволено убивать друг друга во имя святого дела. Они молятся по пять раз на дню, но прячут своих женщин от гостей и соседей, чтобы тех не обуяла похоть. Народы, исповедующие ислам, мстительны и вспыльчивы – арабы, бедуины, берберы и мавры. Их история насчитывает тысячелетия. Их страны – колыбель цивилизации. Большинство книг, которые она читала, давали лишь поверхностные сведения. Но образы, рождавшиеся в ее голове после прочтения, обладали такой притягательной силой… Луиза чувствовала глубокое различие, существовавшее между ней и этим незнакомцем. Различие культур, вероисповеданий. Он возбуждал ее любопытство… нет, ее чувства… Впрочем, и то и другое.

И в то же время она лишена возможности покорить его улыбкой или ослепить красотой. Странное ощущение.

Девушка вжалась в кресло.

А паша поднялся и отошел. Она слышала позвякивание стекла, шипение и бульканье шампанского.

– Я не осуждал тебя, – произнес он, – когда говорил о твоих противоречивых чувствах по отношению к родителям, тетушкам и дядюшкам. – Луиза продолжала молчать, и он добавил: – Я тебя понимаю, хотя и должен признать, что ты несколько импульсивна. Ты восприимчивая юная девушка и только начинаешь осознавать собственную значимость.

Луиза рассмеялась.

– Да, льстить ты горазд, – сказала она. Ее смех звучал несколько напряженно. Она нахмурилась, недовольная собой. – Почему бы тебе не налить мне еще шампанского?

Девушка понимала, что ведет себя слишком легкомысленно, что пьет больше, чем следует. Но обстоятельства или, вернее, этот человек, а может быть, ее собственные сомнения заставляли ее быть беспечной и дерзкой. Темнота в комнате на мгновение перестала казаться враждебной, но тут же снова наполнила ее сердце страхом. А человек, который находился рядом с ней во мраке, казалось, сжился с тьмой и сам был порождением ночи.

Луиза ощущала его присутствие. Он двигался в темноте куда свободнее, чем она. Похоже, ему удавалось угадывать ее жесты и позы, как будто он видел ее. И дело не в том, что это его комната и он знает каждый уголок. Просто темнота – его мир, она дает ему власть и могущество.

Его голос раздался из дальнего конца каюты:

– Это не лесть. Я говорю искренне: твои отношения с родственниками преисполнены той силы, которую мы, – он запнулся, – в моей стране называем любовью.

Луиза вспыхнула. Она заерзала в кресле, неожиданно рассердившись на себя и на него. Он слишком серьезно отнесся к ее болтовне.

– Не знаю, зачем я все это тебе рассказывала, – пробурчала она.

– Мне нравилось тебя слушать. – Шарль добродушно усмехнулся. – Как нравится сейчас смущать. Со мной женщина еще ни разу не была такой… – он снова засмеялся, – такой разговорчивой и открытой. И остроумной.

– Остроумной? – Луиза хмуро уставилась в пол, катая бусинку по атласным складкам платья.

– Да, ты позабавила меня своими рассказами и удивила. Ты очень хорошенькая, но, оказывается, гораздо умнее, чем я думал. Ты открыта, честна и великодушна по отношению к тем, кого любишь.

Луиза нахмурилась еще больше и спросила:

– Так ты принесешь мне шампанского?

Она никогда не предполагала, что великодушна или забавна, а тем более открыта.

Луиза слышала, как Шарль наливал шампанское, однако не заметила, с какой стороны он приблизился к ней. Так или иначе, но мужчина появился перед ней неожиданно.