Трофей - Наталия Матвеева

Элли ощутила дрожь ужаса и паники, видя, как спокойно Кристиан говорит о том, с каким зверством убил отца… Она прошептала:

– За что ты так сильно ненавидел его?.. Ни одно преступление на свете не может быть причиной для такой зверской расправы! – в ее глазах блеснули слезы.

Кристиан нахмурился и снова посмотрел в окно.

– Он разрушил нашу семью. Он заключил сделку с Джузеппе из-за любви к нашей матери, но в результате этого он сделал из нас орудие убийства и преступности. Мне было пятнадцать, когда Джузеппе потребовал свою часть сделки. Меня и маленького, десятилетнего Дэна привели в публичный дом – десять лет назад это было одно из лучших заведений босса и его кабинет располагался там. – Кристиан посмотрел на Элли. – К нам приставили человека – настоящего мастера, который учил нас убивать не жалея и не оглядываясь, стрелять без промаха, обращаться с холодным оружием… Но главное – не испытывать ни раскаяния, ни сожаления. Дэна он берег, потому что тот был ребенком, и его обучали гораздо позже… Так что все самое интересное было со мной. – Кристиан горько ухмыльнулся. – Из меня сделали чудовище, растоптав душу и не оставив ничего хорошего, за что можно было бы цепляться… Я горю в аду уже сейчас, и всему виной был отец.

Элли слушала, и ее глаза наполнялись слезами. Она вдруг заметила, насколько он сложный, насколько трудно ему бороться с натурой, потому что в его испорченной душе горит целое пламя… Она снова встала, опять забыв о том, что ее сорочка не скрывает абсолютно ничего, и подошла к нему. Ее сердце сильно билось от смеси разных, непонятных ощущений, но одно она понимала четко:

– Ты испытываешь смущение, потому что знаешь, что если позволишь себе раскаяться в своем преступлении, то начнешь сожалеть и обо всем остальном. А ты этого не хочешь. – тихо и уверенно проговорила она, утопая в его огненном взгляде. Она аккуратно взяла его за стальное, горячее предплечье и прошептала:

– Ты ошибаешься. В тебе есть хорошее. Ты же не убил того японца из вертолета, когда я тебя попросила… И я докажу тебе, что ты гораздо лучше, чем сам о себе думаешь.

В этот момент она вдруг заметила, с какой страстью и невероятным притяжением и обаянием он оглядывает ее тело… Она ощущала энергию и мужество, исходившие от него, чувствовала тот адский огонь, который неотвратимо заставлял кровь кипеть, а сердце биться все быстрее… Ее щеки вспыхнули, и она вдруг снова ощутила гнев и раздражение. Импульсивно сложив руки на груди, она гневно проговорила:

– Ты вообще слышишь, что я тебе говорю?

Кристиан ухмыльнулся.

– Да, конечно: какую-то ерунду про японца, которого я якобы пожалел, хотя на деле у меня просто закончились патроны. Давай лучше поговорим о том, как выбросим с крыши все твои треники и накупим тебе нарядов наподобие этой сорочки…

Он снова ласкающе по-мужски оглядел ее сверху вниз. Элли раздраженно схватилась за голову и плюхнулась в кровать, накрывшись одеялом.

– И все равно ты не даешь забыть о том, какой ты отвратительный, мерзкий, пошлый… придурок! Ты ухитряешься превратить все хорошее во что-то гадкое! Спасибо за помощь, можешь идти.

И она отвернулась от него и закрыла глаза. Кристиан триумфально ухмыльнулась:

– Осторожнее, Элли Купер! Я ведь безжалостен, помнишь? Спокойной ночи, выпендрежница.

И он вышел, оставив Элли кипеть в котле своих странных и смешанных эмоций.

Глава 20

Наутро Элли проснулась разбитой, но отдохнувшей. Ночное происшествие и разговор заставляли ее вздрогнуть и ощутить боль в сердце, но эмоции по поводу убийства были замещены смесью непонятных чувств от воспоминаний о Кристиане.

Элли умылась, причесала свои длинные черные волосы, нанесла нежный макияж и одела обтягивающие, декоративно рваные джинсы, желтую тунику и сандалии на тонких ремешках без каблука. Оглядев себя в зеркало, она осознала, что выглядит очень легко, мило и игриво. Выдохнув, она вышла из комнаты.