Плакальщик - Александр Яйков (2020)

Приняв столь неоднозначное решение сразу же приступил к его выполнению, решив начать "дело" с обычного осмотра. На скорбную людскую массу в целом я уже насмотрелся вдосталь, поэтому, желая разнообразия начал вглядываться в каждое лицо по отдельности. Стараясь заглянуть в глаза каждому. Желая прочувствовать их боль на своей шкуре. И просто пытаясь их понять...

Довольно статная, рослая женщина, так и пышущая энергией и здоровьем, но это было несколько дней назад. Сейчас она была похожа на призрак самой себя. Несколько бессонных ночей и море пролитых слез оставили после себя заметные отметины в виде толстых серых кругов под глазами. Лицо искажено от горя и рыданий. Не сложно понять, что это мать кого-то из погибших.

– Не плачь. Прошу тебя не плачь – губы сами шептали это. Боль, которую было просто невозможно описать при помощи слов, крывшаяся в глубине глаз женщины, все-таки смогла пробить мою прочнейшую защиту. Я почувствовал ее горе всем сердцем, всей душой. Горе утраты любимого и единственного ребенка. Рука протянулась вперед и коснулась ее мокрой от слез и дождя щеки – Не надо. Прошу тебя не плач. Будь сильной и не сдавайся. Ни за что и ни когда. Пожалуйста, держись – банальные фразы были бессильны здесь хоть как-то помочь, но я все продолжал что-то говорить, просить, упрашивать, требовать. Еще раз заглянув в глаза матери Егора... отвернулся, не выдержав напора безысходности и боли утраты. Вновь потерпев поражение в этой короткой "схватке". Почувствовав слабину «горе» усилило натиск, но эти потуги лишь расплескались по мгновенно восстановившемуся щиту воли. Синай синим сиянием продолжал наполнять меня уверенностью и силой. И казалось что пока он в моей руке, ни какая напасть мне не страшна.

Повернув голову я посмотрел на стоящего рядом мужчину, на этот раз, скорее всего, отца Егора. Могучее тело напряжено, а лицо застыло, словно каменная маска. Сила и мощь переполняют его вселяя в меня надежду на лучшее, но короткий взгляд в глаза мужчины моментально расставляет все по своим местам. Я, будто бы получив мощную оплеуху отшатнулся, отводя глаза от этих двух колодцев мрака и боли.

– Пожалуйста! Не нужно изводить себя. В этом нет вашей вины – горячо шептал я, даже не замечая слез. Собственных… непрошенных… слез! - смахнув тыльной ладонью непонятную пелену с глаз, я все-таки отвернулся от мужчины и вновь посмотрел на две серых детских души.

– Вот вы кашу заварили ребята. Тяжело будет ее расхлебывать... Но я все равно попытаюсь что ни будь сделать. Попробую помочь вашим родным, чем смогу. Не волнуйтесь детишки и спите себе спокойно. А я непременно помогу этим глупым взрослым - моя прощальная речь была наполнена теплом и светлой грустью. Я хотел, что бы в последние минуты своего существования Егор и Настя могли почувствовать хоть что-то хорошее. Хотел что бы хотя бы один лучик света озарил это царство мрака и скорби. Почему-то я был уверен, что разум человеческий в таком эфемерном состоянии все же может слышать, видеть... чувствовать. И их вряд ли бы порадовало столь плачевное состояние близких людей. По этому... – Пожалуйста, не беспокойтесь. Я обязательно помогу им. Я обязательно им помогу - продолжали шептать губы - Прошу вас не беспокойтесь. Идите с миром! Хотя, прощаться не буду. Лучше я просто скажу вам... до свидания!

Стоило лишь отзвучать последним словам, как я, нарушая обещание данное мирозданию, нанес свой первый в карьере «война духа» удар. Всего один, но его с лихвой хватило чтобы оборвать две тончайшие нити, которые, словно цепи, удерживали детские души в земном плену. Два больших серых облака, сливаясь друг с другом словно в танце, устремились ввысь. Фантазия рисовала расплывчатые фигурки прильнувшие друг другу в бесконечном, крепком объятии. А в конце их вознесения, на самой грани чернильных облаков, взорвался огромный серебристый фейерверк, на несколько долгих, очень долгих мгновений сделав небо чуточку светлее.