Еще одна темная половина - Ашира Хаан (2020)

За то, что мир уже никогда не станет для меня прежним.

За то, что он позволил мне прожить половину жизни без него.

За то, что чуть было не исчез — и мне пришлось бы жить без него и вторую половину.

За то, что секс с ним — это секс с самой собой. Я больше никогда не смогу испытать будоражащий страх, трепет новых касаний и узнавания, ожидание и предвкушение.

Но взамен у меня есть чувство такой абсолютной безопасности и доверия, какого не достичь никогда и никому. Кроме тех, кто однажды встретил свои половинки, четвертинки и прочие осколки. Сомневаюсь, правда, что у них был такой партнер по вечности.

Пальцы — горячие нежные пальцы касаются моей спины, пробегают по плечам, оглаживают руки.

Пальцы ныряют под ткань топика, обхватывают грудь, и Люций одним движением, стаскивает его с меня, как водится, не слишком заботясь о моем удобстве. И в ответ получает очень злую меня, вывернувшуюся из-под его рук, чтобы изо всех сил прикусить кожу на его плече. Он только смеется — что ему этот укус. Я сама чувствую себя виноватой — след зубов на белой коже кажется кощунством. Зато я наконец обнаженная перед ним. Под ним.

И раз уж он почему-то сегодня не ледяной, хочется уже вспомнить, как это — трахаться с горячим членом. Но Люций вдруг отстраняется и смотрит на меня.

— Откройся.

— Что?! — я моментально сдвигаю ноги. Или о чем он.

— Да не там… — закатывает он глаза, кладет руки на мои колени и с силой их разводит. — Хотя там тоже раскройся, согласен, давно не рассматривал тебя.

— Никогда.

— Это ты так думаешь, — ехидно ухмыляется он. Как я ни пытаюсь, я не могу вспомнить, когда бы это могло быть. Воистину неловкий момент. Но и сейчас будет лишним.

Не очень получается бороться с очень сильным вампиром, который непременно хочет развинуть мне ноги.

— Это некрасиво… — меня тянет прикрыть еще и грудь, хотя бы в компенсацию, слишком уж он нагло смотрит… внутрь.

— Давай, блять, я сам решу, что красиво, а что нет? У меня опыта побольше, — фыркает он.

Пальцы отпускают колени и скользят сверху вниз, следуя — исследуя — складочкам.

— Шире.

— Зачем?.. — выдыхаю я.

— Чтобы ты приняла меня.

Он откидывает голову и любуется тем, что я могу только чувствовать — как подушечки пальцев очерчивают вход, как два пальца проникают внутрь на фалангу. Я знаю, как далеко он может зайти со своими очень, очень длинными пальцами. Далеко — во всех смыслах.

Но он не делает этого.

Люций склоняется надо мной, ниже и дальше, почти касается губами моих губ — горячими. Это дико и непривычно, и я почему-то чувствую, что он какой-то иной. Как будто я наконец верю в то, что он…

— Откройся. Как раньше. Чтобы чувствовать то, что я чувствую.

— Раньше была метка… — мне нужно всего лишь приподнять голову, чтобы поцеловать его, но он чувствует это движение и удерживает меня за волосы, так что я не добираюсь ровно один последний миллиметр.

— Сделай это без метки. Сама.

— Как?

— Как и все остальное. Просто сделай.

Я выгибаюсь, чтобы хотя бы грудью почувствовать его кожу, но он снова виртуозно отклоняется.

— Не умею! — Я касаюсь его сама, и Люций с раздраженным выдохом ловит мои руки и стискивает запястья одной своей рукой. Другой он все еще держит волосы и ничто не мешает мне закинуть ноги ему на поясницу и подтянуться ближе, чтобы вновь обжечься о горячую кожу.

— Хорошо, попробуем иначе.

Люций стремительно поднимается, стаскивает наконец с себя штаны и не успеваю я свести обратно ноги, вновь нависает надо мной, но на этот раз я чувствую как об меня трется горячий ствол, добирается до входа и… замирает. Я подаюсь бедрами вверх, но Люций отклоняется ровно на то же расстояние. Он смотрит мне прямо в глаза и в точности повторяет все мои действия — только наоборот.

— Заставь меня, — говорит Люций. — Сделай так, чтобы я чувствовал то же, что ты. Заставь.