Перст судьбы - Елизавета Дворецкая (2012)

Велемила вдруг повернулась, так что лицо ее оказалось совсем рядом с лицом Стейна. Почему-то она уже не улыбалась, ее лицо, едва различимое в темноте дальнего угла, было спокойно, но Стейну она сейчас показалась красивой, как никогда. Девушка подняла руку, провела кончиками пальцев по его щеке, потом потянулась к нему и поцеловала в губы таким долгим и горячим поцелуем, что все вокруг поплыло, а по жилам хлынул жар томительного желания. Стейн прижал ее к себе, стараясь продлить поцелуй как можно дольше, и оба они не услышали ни тяжелых медленных шагов, ни шороха шкур, пока мохнатая лапа не упала на голову сперва Велемилы, потом Стейна, на ощупь отыскивая кого-нибудь.

К счастью, через длинный рукав кожуха Селяня не мог нашупать, где кто, и не понял, в каком положении их застал. Но Велемила успела опомниться и отстранилась, пока остальные не разглядели из своих углов, что новая «кулючка» поймана, и не начали кричать.

Теперь уже Велемила, с горящими щеками и тяжело дышащая, села на пол, а братья и сестры радостно завалили ее кожухами и свитами. Но перед тем Стейн все же успел поймать ее ликующий взгляд, и внутри стало так горячо, что, казалось, сердце разорвется. Она была так же счастлива, как и он. Не случайно она все время зовет его за собой, то и дело сажает рядом. Она любит его, хотя, конечно, не так сильно, как он ее. Стейн не думал, к чему это может привести, он просто был счастлив от этой мысли и хотел, чтобы эти мгновения длились вечно.

Велемила забубнила что-то, сидя под кучей кожухов, народ кинулся прятаться. Стейн не стал искать себе пары и даже увернулся от руки какой-то девушки, которой вместо него попал в пальцы рукав кого-то другого. Он не хотел даже сидеть рядом с кем-то другим, чтобы чужое присутствие не мешало ему наслаждаться этим блаженством, сладким вином в крови.

Выскочив в сени, он встал в углу, за плахой, оставшейся от укладки новых полов. Сюда «кулючка» не доберется, поймает кого-нибудь в избе.

Вот «кулючка» перестала бормотать, вот пошла на поиски. Из избы через раскрытую дверь слышался шорох, возня, визг. Она кого-то нашарила под лавкой, но пойманный не желал сдаваться и бросился прочь; «кулючка», не выпуская добычу, вслепую устремилась следом и вместе с какой-то девкой, пытавшейся убежать от чести сделаться новой «кулючкой», выскочила в сени.

— Нельзя бегать, нельзя! — возмущенно кричала Велемила, стараясь покрепче ухватить свою добычу, но шуба на голове мешала ей. — Держанка, я тебя узнала! Стой, дурища, а не то выгоню из игры!

Скрипнула дверь, снаружи пахнуло холодом. Кто-то вошел в сени, но Стейну из его угла было видно только, что это мужчина, кажется, молодой, среднего роста, но вроде бы хорошо одетый. От неожиданности непокорная жертва рванулась сильнее и проскочила в дверь, а «кулючка»-Велемила, потеряв равновесие, почти упала на вошедшего. Он подхватил ее, она вцепилась в него и почувствовала холодный шелк рукава шубы с тающими снежинками.

— Кто это? — охнула Велемила.

— Сын под окошком, свинья под лукошком, — ответил ей молодой звучный голос, которого Стейн никогда еще не слышал.

Но Велемиле он был знаком. Она застыла, будто не веря своим ушам. Вошедший осторожно снял шубу с ее головы.

— Ну, коли меня поймала, я буду кулюкать. — Он забрал шубу. — Только быстро: батюшка твой велел нам обоим к ним идти.

Велемила стояла, в изумлении глядя на нового участника игры. Народ, видя, что происходит нечто неожиданное, полез из всех щелей: из углов, из-под лавок высовывались головы, будто домовые духи в страшном сне. Слышалось удивленное и радостное гудение, только Велемила молчала, будто окаменела.