Шаман - Ольга Дашкевич

Серебристые волосы набиваются в рот, из раны хлещет вонючая жидкость. Господи, меня сейчас вырвет… Чудовище яростно колотит лапой по плитам пола, но мне уже наплевать на боль. Успеть перегрызть фалангу и тогда…

— Я иду, киска!..

Рядом со мной оказывается гибкое черное тело. Крепкие руки хватают меня за плечи, не давая пауку размозжить мою голову о плиты. Резиновый Шайтан разделся почти догола, на нем только что-то вроде набедренной повязки, я замечаю краем глаза, что грудь и лицо ди-джея разрисованы замысловатым узором. А в кулаке у него зажато то, что мне сейчас так необходимо — нож.

— Это еще что? — голос Кузнеца гремит под сводами башни. — А ну, пошел вон, черномазая свинья!

— Фак ю, Кузнец, — реагирует ди-джей сквозь зубы, кромсая ножом серую плоть, под которой что-то вроде хитиновой пластинки, и одновременно пытаясь удержаться на ногах и удержать меня. — Ты меня достал.

Паук скребет лапами по полу. Я не думаю, что он может чувствовать боль. Он просто хочет стряхнуть с себя неожиданную помеху. Тупая тварь жаждет добраться до наглецов, посягнувших на нее. А потом добраться, наконец, до куска мяса там, на полу.

— Вера, осторожно!.. — слабый стон, издаваемый куском мяса, почти не слышен.

Кузнец громовым голосом начинает произносить какие-то варварские слова, и в зале становится нечем дышать. Мне кажется, или паук увеличивается в размерах? Я уже не могу удержаться на его лапе, пальцы соскальзывают, мои руки и лицо заливает омерзительная паучья кровь, в глазах темнеет…

— Отцепляйся, киска! — хрипит Резиновый Шайтан. — Я сам…

Гроза грохочет у меня в ушах, я уже почти ничего не слышу. Голос Кузнеца впивается в мозг, терзая его раскаленными иголками. Господи, помоги мне!.. Помоги же…

Часть фаланги с когтем отваливается, и амулет оказывается у меня в руке. Он светится уже нестерпимо, и я падаю на пол и откатываюсь в сторону, прижимая его к груди. Огромное туловище твари нависает надо мной. Паук вырос раза в четыре, черная фигурка на его лапе кажется кукольной.

— Прыгай! — кричу я ди-джею. — Отпускай его! Прыгай!..

Резиновый Шайтан соскальзывает вниз и через мгновение уже стоит на ногах, выставив перед собой нож. Но паук не обращает на него внимания. Белесые глаза следуют за повелительным жестом Кузнеца. А Кузнец указывает на меня.

Глава 19

Гроза, наконец, пришла. Она уже вовсю грохочет над Манхэттеном. Я не могу этого видеть, но знаю, что яростные молнии сталкиваются над крышей оскверненной церкви, и темное дымчато-синее небо нависает над нею так, что тучи касаются брюхом суровых каменных башен.

Черное тело Резинового Шайтана еще лоснится от пота. Я смотрю на него отстраненно, мое усталое сознание просто фиксирует детали, отказываясь выдавать хоть какой-нибудь анализ. Точно так же оно фиксирует раскаты грома. Я вижу бело-красный узор на щеках и груди ди-джея, но не понимаю, что это означает. Я вижу лежащего на полу Дрюню, но не могу ответить себе на вопрос, почему не бросаюсь к нему и не пытаюсь помочь. Я не знаю, жив он или умер, но мысли об этом не вызывают никакого отклика в душе. Единственное, о чем я могу думать, — это амулет. Я нашла его. Он у меня в руках. Все остальное неважно.

Громадная туша паука высится посреди зала. Я знаю, что паук хочет добраться до меня. Но между мною и чудовищем стоит Резиновый Шайтан, и он не собирается уступать дорогу.

— Эй, ты, черномазый ублюдок, — лениво говорит Кузнец, и его губы растягиваются в приторно-сладкой улыбке. — Жаль, что ты не ходишь голышом всегда. У тебя премиленькая попка. Не хочешь выступать в клетке, как наши телки? Пипл будет доволен.

Ди-джей не отвечает. Его поза выглядит расслабленной, но глаза внимательно следят за пауком. Сейчас они больше не выглядят бархатными, эти глаза. Они угольно-черные, зрачков не видно, а взгляд сделался острым, точно клинок.