Шаман - Ольга Дашкевич

В главном соборе Нью Хоупа был устроен отель с рестораном и танцзалом, столики в саду, помпезная провинциальная роскошь. Когда я впервые увидела превращенную в ресторан церковь, я была в шоке. Ну да, ну да, не мне, русской, говорить — коммунисты вообще устраивали в церквах общественные туалеты и склады с гнилой картошкой. Но ресторан… Я не могла бы, наверное, объяснить, почему мне кажется, что это еще хуже сортира. Может быть, из-за денег? Церковь и деньги кажутся мне еще более несовместимыми, чем церковь и дерьмо. Может быть, потому, что в случае с коммунистами налицо было страдание за веру. А в случае с капиталистами — извлечение прибыли из того, что когда-то было верой. А может быть, у меня действительно, как считает моя дорогая подруга, как-то неправильно устроены мозги. В любом случае, ресторан в соборе вызывает у меня отвращение. Нэнси потащила было нас туда, но я уперлась, как мул, — один из тех ушастых сереньких трудяг, что до сих пор таскали на веревках по древнему каналу не менее древний речной трамвайчик. Изображения мулов здесь попадались на каждом шагу — в виде фресок, статуй, садовых скульптур. Разрисованные всеми цветами радуги — в горошек, в полоску, в цветочек, — они очень украшали Мэйн-стрит и прилегающие к ней тихие улицы.

— По-моему, готических задниц стало заметно больше, — пробормотала Нэнси, рассеянно оглядываясь по сторонам. — Скажи, Верочка?.. Когда мы были здесь в последний раз, я что-то не видела такого засилья черных ногтей и бледных физиономий. И вон та лавка с горгульями, видишь? Мне кажется, в прошлый раз ее не было.

— Да брось ты, тут бизнесы должны появляться и исчезать со скоростью света, — отмахнулся Иван. — Золотое дно. Один прогорел — пять новых возникли… Пойдемте лучше кофе выпьем. Или еще можно пройтись через мост до Ламбертсвиля и там поужинать в какой-нибудь французской кафешке. Там есть одна, я помню…

— Нет, ужинать мы будем в «Одиллии», — твердо заявила Нэнси. — Я хочу пиано-бар и легкий флирт под звуки музыки. Для чего я красилась два часа, по-твоему? Мы так редко куда-нибудь выбираемся, имею я право оторваться на полную катушку?

— Ты уже отрывалась, — напомнила я. — В Нью-Орлеане. Помнишь, чем кончилось?..

В Нью-Орлеане все кончилось плохо, этого даже Нэнси с ее чувством противоречия не могла отрицать. С другой стороны, если бы не наша поездка туда прямо в канун урагана и наводнения, я никогда не встретилась бы с Антоном. А Нэнси с Иваном, вполне возможно, так и не пришло бы в голову пожениться.

— О, каамоон! — Нэнси беспечно махнула рукой. — Я теперь перед выходом из дома всегда смотрю прогноз погоды. И беру с собой зонтик.

Мы неторопливо двигались в толпе, иногда заглядывая в ярко освещенные лавки, полные экзотических вещиц, серебряных украшений, статуэток, стилизованного под старину оружия. Мой утонченный мальчик надолго застревал в крохотных арт-галереях, меня тянули к себе антикварные магазинчики с их древним барахлом, пахнущим пылью и временем. Нэнси с Иваном дружно западали на каждую лавку, торгующую кожей, неважно, что цены в Нью Хоупе кусались почище нью-йоркских, и мы все равно не могли позволить себе купить даже завалящий бумажник из лайки, даже нефритовую фигурку Будды величиной с мизинец, даже треснувшее китайское блюдце изумительного прозрачного фарфора. Денег у нас было в обрез, раз мы собирались провести вечер в таком респектабельном месте, как «Одиллия».

Быстро темнело, и городок стал еще нарядней от множества ярко освещенных витрин, свечек в стеклянных бокалах, горящих на столиках в каждом уличном кафе, от подсветки фонтанчиков на лужайках маленьких гостиниц. И толпа стала еще гуще, особенно у баров, где клубился дым коромыслом и стоял крепкий пивной дух. Все столики в открытых кафе по обе стороны улицы были заняты, и мы решили, что следует поспешить, если не хотим остаться без ужина.