Мой милый враг - Конни Брокуэй (1998)

— Мистер Торн, возможно, вы и стосковались по тем временам, когда можно было вызвать человека на дуэль лишь потому, что тот неодобрительно отозвался о фасоне ваших перчаток, но уверяю вас, в наши дни на такие вещи смотрят иначе.

Эйвери хранил красноречивое молчание, глядя на тонкие пальцы, которыми она постукивала по подбородку, после чего с еще более красноречивым молчанием опустил голову, посмотрев прямо ей в глаза.

Лили приподняла черную бровь.

— Мне кажется куда более важным, чтобы Бернард занялся математикой, экономикой и историей. Со временем ему предстоит взять на себя ответственность за огромное состояние. На тот случай, если вам это слово не знакомо, повторяю по слогам: от-вет…

— Помнится, я слышал его где-то пару раз, — спокойно перебил ее Эйвери.

— Тем лучше. Тогда вам должно быть ясно, что у Бернарда есть лучшие способы убить время, чем зазубривать наизусть давно сданный в архив перечень того, что может и что не может позволить себе аристократ.

— Если вы действительно полагаете, что академическая премудрость и всякая там латынь важнее умения вести себя в обществе, — сердито заявил Эйвери, — что ж, я считаю большой удачей, что воспитание Бернарда скоро перейдет в мои руки.

— Из всех…

— Прошу извинить меня за то, что вмешиваюсь, — раздался вдруг голос Бернарда, — но осмелюсь спросить: откуда вам известно насчет латыни, сэр?

Не сводя взгляда с лица Лили, Эйвери ответил:

— О, я никогда не относился к своим обязанностям так легкомысленно, как это хочет представить мисс Бид. Я вел непрерывную переписку с твоими преподавателями в течение последних пяти лет.

— Иными словами, вы сообщали наставникам Бернарда, где вас искать, а меня умышленно держали в неведении?! — гневно воскликнула Лили.

— Мне казалось, вам доставляло удовольствие вычислять мое местонахождение, — ухмыльнулся Эйвери.

Их взгляды были прикованы друг к другу, и Эвелин казалось, что она видит, как искры проскакивают в воздухе от одного к другому.

— Между ними явно что-то происходит, — прошептала Полли Мейкпис, пока Лили тщетно пыталась придумать достойный ответ. — Даже шнурки на корсете моей старой нянюшки были менее натянутыми, чем отношения между этими двумя. А она весила без малого тридцать стоунов[9].

Эвелин с трудом удержалась от смеха — этот нелепый образ развеял ее тревогу. Она старалась не проводить в обществе Полли больше времени, чем того требовала простая учтивость, — ведь эта женщина не только считала Лили непригодной на роль главы ее драгоценной коалиции, но, что еще хуже, твердила об этом при всяком удобном случае. До сих пор Эвелин даже и не подозревала, что Полли тоже обладает чувством юмора.

— Но зачем Лили постоянно ему возражает? — спросила Эвелин, понизив голос. — Неужели она не видит, что это приводит его в ярость?

— Миссис Торн, — ответила Полли, — что бы я ни думала о способности мисс Бид возглавить коалицию, я никогда не сомневалась в ее смелости. Она и этот молодой человек не ладили друг с другом с самого начала, и вместе с тем она еще ни разу не потерпела поражение ни в одной из их словесных стычек — хотя справедливость требует признать, что и взять верх ей до сих пор тоже не удавалось.

Мысль о том, что в спорах с этим гигантом Лили неизменно отстаивала свое достоинство, поразила Эвелин и заставила ее задуматься.

— Откуда такое мрачное выражение лица, миссис Торн? — спросила Полли, в то время как Лили разразилась очередной гневной тирадой, все еще стоя нос к носу с этим высоким мускулистым мужчиной в слишком узком для него пиджаке.

— Лили, — пробормотала она. — Она намного лучше меня умеет справляться с мужчинами. Эйвери Торн не внушает ей ни малейшего страха. Я ей завидую.