Все на продажу - Кэндес Бушнелл

Она содрогнулась. Через три месяца ей исполнится тридцать четыре года, через несколько лет стукнет сорок. Вдруг она останется одной из тех женщин, которые к сорока годам так и не приобретают семьи, не делают карьеры? Сколько таких она видела на приемах: громко смеются, щеголяют в неподобающих нарядах, как двадцатипятилетние, но на них не удосужится оглянуться даже такое ничтожество, как Комсток Диббл…

«Нет!» — едва не крикнула Джейни. Она избежит такой судьбы, использует для этого все шансы. Раньше она боялась риска" шла легким путем, поскольку опасалась, что не вытянет. Страх привел ее к Селдену, к Джорджу, со страху она увязла в трясине. Так ли важно, что люди узнают о ее прошлом? Ее публично заклеймили проституткой — каких еще гадостей ждать от жизни? Ее не сломить!

Опять это слово! Но может, не надо от него шарахаться? Может, чтобы одержать победу, надо быть специалисткой по выживанию, которую действительно не сломить?

Джейни встала и подошла к Комстоку.

— Привет! — окликнула она его запросто, словно между ними ничего не произошло.

Он поднял на нее глаза, недовольно хмурясь. Когда он понял, кто его окликает, его глазки превратились в два холодных камешка.

— Чего тебе? — грубо спросил он.

— Тебе не кажется, что для нас обоих лучше, если нас увидят беседующими?

Он хотел возразить, но в следующую секунду его глазки сладострастно замаслились. Он похлопал по соседнему сиденью.

— О чем хочешь побеседовать?

— О моем сценарии. — Джейни сунула ему розовые страницы.

19

В ночь вручения наград Американской академии киноискусства над Лос-Анджелесом висела огромная оранжевая луна, настоящая медаль, но пресса, как всегда, подобострастно превозносила сияние кинозвезд, якобы затмившее ночное светило. Публика видит в вечере вручения «Оскара» кульминацию достижений самых красивых и удачливых людей, но для тех, кто принадлежит к узкому голливудскому кругу, это кульминация сотен интриг и козней. К девяти вечера по калифорнийскому времени последняя золотая статуэтка уже обрела хозяина, но веселье только начиналось.

Знаменитый киноактер Таннер Коул озабоченно смотрел в затемненное окно своего лимузина. Его машина была двенадцатой в очереди таких же машин, выстроившихся перед входом в ресторан «Мортон», где начинался прием «Вэнити фэр» по случаю вручения «Оскара». Коул не удержался и застонал. Год за годом он твердил бесчисленным репортерам, что доволен своей судьбой кинозвезды, что ему нравится этот вечер и прием. Но его бесит очередь из лимузинов! Он терпеть не может ждать. Даже знаменитостей бывает слишком много.

Он достал из серебряной табакерки маленькую дозу жевательного табака и отправил ее в рот. Он винил в происходящем чертову прессу. Каждого актера необходимо было сфотографировать, и те, чей черед еще не подошел, ждали в машинах, чтобы потом предстать перед объективами во всем блеске. Коул считал все это страшно скучным, признаком того, что многие «звезды» никакие не актеры. Настоящим актерам наплевать на выстроившихся журналистов, ведь они знают, что журналисты не имеют отношения к их работе, а для них важна только работа.

Коул нажал кнопку, опустил стекло и выплюнул зеленую табачную массу. Двадцать лет назад он учился в Йельской драматической школе, числил себя интеллектуалом и признавался близким друзьям, что стоит выше всей этой мелкой голливудской возни. При этом он не забывал напоминать репортерам, что в друзьях у него ходят по-настоящему успешные люди вроде Крей-га Эджерса, гостившего в его голливудском особняке. Четыре часа назад он уехал, оставив Крейга в ванне со стаканом зеленого чая со льдом.