Все на продажу - Кэндес Бушнелл

В костюме с иголочки он блестел, как черный жук. Как он и предполагал, Джейни Уилкокс ждала его у входа, прижимая к груди сумочку с таким видом, словно в ней был плутоний; увидев Джорджа, она тут же опустила сумочку и перебросила через плечо волосы, чтобы выглядеть увереннее. Джордж не мог не признать, что она очень красива.

Протягивая руку, похожую на клешню рака, на которой красовались большие часы фирмы «Булгари» из восемнадцатикаратного золота, он сказал:

— Добро пожаловать. Пойдемте, я буду вашим гидом.

Джордж нажал на золотую кнопочку рядом с тяжелой деревянной дверью без ручки, и через мгновение дверь открыл высокий человек с мертвенно-бледным лицом в сером фраке.

— Добрый вечер, мистер Пакстон, — сказал он с поклоном.

— Добрый вечер, Бушвелл. Мистер Бушвелл, Джейни Уилкокс, подруга моей жены. Я показываю ей квартиру тайно, так что помалкивайте.

— Конечно, мистер Пакстон.

Джейни поспешила за ним в маленький голубой холл с белыми барельефами, но у лифта замешкалась.

— Джордж, я… — начала она.

Он остановил ее жестом, открывая бронзовую дверь.

— Успеется, — сказал он, маня ее в кабину. Кабина была тесная, обоим пришлось подпирать плечами углы. — Единственное, что в таких местах нехорошо, — лифты. Когда эти дома строили, лифты были в новинку, им не доверяли, считая роскошью, а не необходимостью.

Пока лифт со скрежетом полз вверх, Джейни храбро улыбалась, но Джордж видел, что она близка к панике. Видимо, думает, что он потребует от нее секса, хотя он предполагал, что к концу их разговора скорее она сама станет его домогаться.

— Куда вы меня ведете, Джордж? — не выдержала Джейни, постаравшись все же, чтобы вопрос прозвучал весело, а не оскорбительно.

Придав лицу безобидное выражение, чтобы она его не боялась, он доверительно проговорил:

— Сюрприз! Я знаю, вам нравится все красивое, вот и поду мал, что вам понравится это.

— Что «это»? — крикнула она, когда остановился лифт. Джордж открыл дверь и вышел в выложенный мрамором холл, обшитый сияющим ореховым деревом; из-за редкости эту древесину почти не используют для обивки стен.

— Это квартира, — прозвучал ответ.

— Квартира?!

Джейни огляделась с ужасом и тревогой. Помещение было совершенно пустым, прежние хозяева съехали год назад, но даже без мебели зрелище было впечатляющее. На куполообразном потолке высотой в двенадцать футов были изображены облачка и херувимы в золотом обрамлении. Когда Джейни задрала голову, Джордж обратил внимание на юную гладкость ее шеи и на красоту груди.

— Не просто квартира, — пояснил он, приглашая ее в просторный холл, — а самая большая и самая дорогая во всем Нью Йорке. Двадцать тысяч квадратных футов, тридцать комнат, двенадцать ванных комнат — и все за тридцать миллионов.

— Джордж! — ахнула она.

Он устремил на нее оценивающий взгляд. При виде такого богатства она как будто забыла о своей неприятности, из-за которой позвонила ему и попросила о немедленной встрече.

— У вас ведь уже есть квартира, — произнесла Джейни осуждающе, словно одна квартира — это все, что человеку позволено иметь.

— Да, есть, — согласился Джордж. — Но если в продажу по ступает такая квартирка, а у тебя есть на нее деньги, то ты счастливчик. Знаете, кто здесь раньше жил?

— Нет, — сказала Джейни, качая головой.

— Мори Финчберг. Помните такого? В середине восьмидесятых годов он был самым богатым человеком в Нью-Йорке.

— О нем рассказывали всякие ужасы!

— Да, с виду он был черепаха черепахой, — признал Джордж, присаживаясь на отопительную батарею. Сцена доставляла ему массу удовольствия: он наслаждался изумлением Джейни, тем, как она медленно ходит перед ним кругами. Хотя при таком колоссальном богатстве, как у него, человек способен наполнить восторгом каждую минуту своего существования.

— Что вы собираетесь со всем этим делать? — спросила она.