Все на продажу - Кэндес Бушнелл

Додо взбежала вверх по лестнице, миновала застеленный ковром холл и метнулась в спальню. Первым делом она заперла на ключ тяжелую дубовую дверь. Потом схватила сумочку и принялась рыться в старых рецептах, клочках салфеток с номерами телефонов, пузырьках с лаком для ногтей, тюбиках губной помады, использованных платках, кисточках для бровей, исписанных и пачкающихся шариковых ручках. Еще она наткнулась в процессе поисков на битком набитый бумажник, четыре отдельно валяющиеся стодолларовые купюры, черную косметическую палочку и щетку для волос, забитую обесцвеченными волосами. В отчаянии она вывалила все это на кровать и, покопавшись, нашла то, что искала: тоненькую пластмассовую пудреницу с белым порошком.

Запустив туда мизинец, Додо извлекла микроскопическую дозу порошка на длинном накладном ногте. Подобно Джейни Додо тайно грызла ногти и тщательно скрывала свои еженедельные сеансы у маникюрши, ухаживавшей за ее фальшивыми ногтями. Зажав одну ноздрю, она сделала вдох, потом другой. Гора барахла осталась на кровати. Додо убрала пудреницу в ящик с бельем и зашла в ванную, чтобы привести в порядок нос.

Додо Бланшетт считала себя очень современной молодой женщиной. Ей было тридцать три года, и она полагала, что добилась в жизни успеха: она не скрывала, что амбициозна, игрива, любит конкуренцию, называла себя неофеминисткой. Додо придерживалась принципа женской взаимопомощи (потому и нанимала себе в помощь Салли) и непрерывно думала о том, как продвинуться в карьере, завоевать мир и попасть в газеты. У нее было много подруг, девиз ее был «Власть — женщинам», и она произносила его с поднятым кулаком. Подобно многим молодым женщинам своего поколения она не имела предрассудков по части использования секса для продвижения вперед и переспала со всеми своими боссами, наткнувшись в конце концов на Марка.

Но все это требовало слишком много сил. Будучи репортером местного филиала Си-би-эс и занимаясь всем, от кинопремьер до лучших салонов искусственного загара и падающих из окон котят, она вставала в шесть утра, мчалась в гимнастический зал, потом час добиралась вместе с Марком до города, читая в машине свежие газеты, в офисе прорабатывала очередной сюжет, занималась прической и макияжем, потом выезжала на съемку, возвращалась в студию для редактирования отснятого материала, выходила в эфир, а затем общалась с подругами, потребляя в модных барах бесчисленные коктейли. За ужином Додо выпивала несколько бокалов белого вина или возвращалась домой готовить ужин для Марка и неизбежных гостей, важных для карьеры обоих супругов.

Она была поборницей упорного труда, считала, что делать все надо только наилучшим образом, и часто повторяла, что с ней за одну неделю происходит больше событий, чем с большинством людей за целую жизнь. При всем этом необходимо было заботиться о внешности и о фигуре, то есть непрерывно находиться в процессе избавления от лишних десяти фунтов.

Телосложение у Додо было спортивное, в школе она играла в женский футбол, а в университете Тафта даже была включена в состав сборной страны. У нее были крупные груди, которые она приподнимала бюстгальтером, чем всю жизнь покоряла мужчин, но этого ей казалось недостаточно, и она уже дважды удаляла жир с талии и бедер. В двадцать два года, стажируясь в «Нью-Йорк Таймс», она открыла для себя кокаин и могущество своих грудей. Через полгода ее уволили. Предлогом увольнения была ее неспособность появиться на работе раньше одиннадцати часов, а истин-ной причиной — роман с женатым боссом, жена которого застукала их и заставила мужа уволить Додо. С тех пор Додо контролировала вое пристрастие к кокаину, но взять под контроль свою сексуальную тягу к влиятельным мужчинам было свыше ее сил.