Любовь игрока - Джо Беверли (1997)

Брайт не мог не видеть, какой хрупкой, почти бестелесной она была. С плоскими бедрами и маленькой грудью она скорее смахивала на мальчика. Женщины такого телосложения никогда не привлекали его, однако Брайт не мог позволить себе оставить Порцию Сент-Клер на потеху развратной публике. Он быстро просчитал в уме все возможные варианты ее спасения. Он не может купить Порцию и разыграть спектакль, что лишает ее невинности, так как отлично знает, что за ними будет следить не одна пара глаз: в ротонде, куда обычно приводят девственниц, все стены испещрены смотровыми отверстиями, которых насчитывается около двадцати и возле которых сидят любители острых ощущений. Мирабель наверняка уже продала каждое место за двадцать гиней и ни за что не захочет расставаться с деньгами. Даже если он оплатит ей все расходы, их с Порцией исчезновение вызовет большой интерес и привлечет к ним внимание многих людей. Начнут припоминать, что его видели с какой-то маленькой женщиной в парке и что у этой женщины есть брат-игрок… По городу поползут слухи.

Наилучший выход из положения — действительно лишить ее невинности. Такой поступок будет воспринят как нечто само собой разумеющееся, однако Брайт сомневался, что способен изнасиловать Порцию или какую-нибудь другую женщину, пусть даже руководствуясь благородной целью.

Он снова посмотрел на маленькую фигурку, стоявшую на помосте в лучах яркого света. Ему показалось, что она дрожит, но, может быть, это только игра воображения?

Она наверняка бы задрожала, знай, что ее ждет. Большинство присутствующих принимало участие в аукционе ради развлечения, но были и такие, как лорд Спинхолт, давно страдавший сифилисом и твердо веривший, что только девственница может излечить его от этой страшной болезни, или как Герард де Берколл, который любил только невинных девушек.

Брайт не знал, кого ему хочется больше убить — Оливера Апкотта или его глупую сестру. Кутбертсон еще свое получит.

К тому времени, как Брайт нашел выход, сумма торгов достигла двухсот гиней. Он посмотрел на Престонли.

— Вы, кажется, сомневались в моей способности справляться с пугливыми девственницами, сэр? У вас есть желание поспорить со мной на деньги?

— На деньги, милорд? — переспросил Престонли, у которого от резкого тона Брайта задергалось лицо. — Что вы имеете в виду?

Брайт через стол наклонился к нему.

— Я хочу купить эту крошку и в мгновение ока приручить ее. Я разожгу в ней страсть, и мне для этого не придется даже раздевать ее. Если мне это удастся, вы заплатите мне вдвое больше того, что заплачу я.

Престонли заморгал и сглотнул слюну.

— Я вовсе не сомневался… но, ради Бога, милорд… если вам так хочется… — бормотал он в испуге, — …готов держать с вами пари.

— Отлично! — воскликнул Брайт, игнорируя удивленный взгляд Эндовера, и, повернувшись к помосту, закричал:

— Триста гиней!

Глаза Мирабель расширились от удивления, так как Брайт никогда раньше не принимал участия в торгах подобного рода, но она быстро взяла себя в руки и закричала:

— Вот что значит настоящий ценитель женской красоты! Итак, триста гиней! Кто больше?

Брайт видел, что Порция смотрит в его сторону. Ослепленная ярким светом свечей, она не могла видеть весь зал, а голоса были почти неразличимы в общем шуме. Узнала ли она его, а если узнала, то что подумала? Предполагала ли, что из ее положения нет выхода, а если и есть, то шансы очень невелики. Может быть, как раз наоборот, она хотела поскорее покончить со всем этим ужасом.

Даже маска не скрывала ее полных тревоги глаз, следящих за торгами. Брайту захотелось во что бы то ни стало спасти ее.

Торги достигли суммы в три с половиной сотни гиней:

В пользу Спинхолта, и Брайт решил сделать последний рывок. Ему было наплевать на Престонли: если будет нужда, он поднимет сумму торгов до огромной величины, хотя такое поведение привлечет к нему всеобщее внимание, чего ему хотелось бы избежать.