Роковое сходство - Патриция Гэфни

Анна попыталась осмыслить услышанное. Да, рассуждения адвоката выглядели очень логично, но от этой логики ей становилось не по себе. Смерти через повешение брат Николаса предпочел риск пасть от руки убийцы. В таком выборе чувствовался хладнокровный расчет обреченного, приводивший ее в ужас. Она содрогнулась.

– Вся загвоздка, – продолжал О'Данн, не обращая внимания на ее расстроенный вид, – состоит в том, что мы не знаем наверняка, кто убил Ника. Мы лишь предполагаем, что это дело рук североамериканских агентов. Однако никакое другое объяснение просто не приходит в голову: насколько нам известно, у него не было врагов, во всяком случае, ни одного заклятого врага, способного на убийство. Остается верить только в это.

– Это невозможно. Я никогда в это не поверю.

– Тогда кто?

На это Анне ответить было нечего. Она нахмурилась. О'Данн снисходительно улыбнулся:

– Мне известно ваше восторженное отношение к президенту Линкольну, моя дорогая, равно как и ваши взгляды на рабство и на войну, но позвольте вам заметить: романтизм ослепляет вас, вы не видите фактов. Поверьте, война не имеет ничего общего с романтизмом. Знаю, вам трудно это представить, потому что вы женщина. Ваша душа слишком высока и прекрасна для понимания подобных вещей.

Анна так привыкла к его покровительственному тону, что ей даже в голову не приходило обижаться. Точно так же с ней обращались все близкие ей мужчины: отец, кузен Стивен, даже ее любимый Николас. Сейчас она и вовсе не обратила внимания на такую мелочь, пытаясь примириться с чудовищной мыслью о том, что Броуди предстоит стать «подсадной уткой».

– А если его убьют?

– Что?

Она произнесла свой вопрос вслух, но так тихо, что О'Данн не расслышал.

– Ничего, – ответила Анна.

Посетившая ее мысль оказалась настолько неприятной, что Анна постаралась поскорее переключиться на другое.

– Послушайте меня, Анна. Если вы действительно не в состоянии пройти этот путь до конца, мы распрощаемся с мистером Броуди здесь и сейчас, а завтра с утра вы можете отправляться домой. Уверяю вас, весь этот план принадлежит не мне, а Дитцу. Ему просто придется придумать что-нибудь другое.

Она подняла голову к темному небу, вспоминая, какой выбор предложил ей мистер Дитц: закрыть судостроительную компанию Журдена и послать мистера Броуди на виселицу.

– А если я все-таки соглашусь продолжать, что будет дальше, когда все это кончится?

– Когда все кончится, то есть когда мистер Броуди перестанет быть нам полезным, мы его «убьем». Вы объявите родным, что он – то есть не он, а Николас – заболел лихорадкой или упал с лошади и умер. Вы похоронили его в Италии. Броуди отправится обратно в тюрьму, а вы вернетесь в Англию и будете продолжать свою жизнь в качестве вдовы, каковой, по сути, и являетесь. И никто никогда не узнает правды.

Анна опять поежилась, охваченная каким-то непостижимым суеверным чувством.

– Не забывайте, я провел в его обществе последние две недели, – вся так же мягко продолжал О'Данн. – Я прекрасно понимаю ваше нежелание с ним общаться, но, по правде говоря, Броуди совсем не так плох, как вам кажется. Я совершенно уверен, что вам ничто не угрожает.

Она вспыхнула и отвернулась. На нее нахлынули непрошеные воспоминания.

– Я не думаю, что он склонен к насилию, – добавил адвокат.

– Не склонен к насилию? Но он же убил женщину, он…

– Броуди это отрицает.

Анна замерла от неожиданности, потом недоуменно покачала головой:

– И вы ему верите, Эйдин? Мне кажется, он вам даже нравится!

– Вовсе он мне не нравится! Если бы можно было выбирать, я предпочел бы, чтобы Броуди умер, а Ник был бы жив!