Анжелика и её любовь - Анна Голон, Серж Голон

Он опирался на позолоченные деревянные перила у застекленных дверей личных апартаментов капитана и смотрел прямо перед собой своими огромными черными глазами. Несмотря на его небрежную позу, Жоффрей де Пейрак, привыкший распознавать душевные движения людей его расы, одновременно пассивных и страстных, догадался, что Абдулла чрезвычайно взволнован. Он чем-то походил на изготовившегося к прыжку зверя; его толстые лиловые губы дрожали на темно-бронзовом лице.

Заметив, что хозяин наблюдает за ним, он, не подавая вида, опустил глаза, расслабился и принял тот бесстрастный вид, который его, сурово муштруя, учили сохранять, когда он состоял в личной охране султана Мулея Исмаила. Один из самых красивых и метких стрелков стражи султана Марокко, он был подарен великому магу Джеффа-эль-Халдуну (так звали графа де Пейрака в Берберии), которого султан Марокко почтил своей дружбой.

Потом он плавал с графом де Пейраком по многим морям. Несколько раз в день он варил своему господину кофе, без которого тот, привыкнув к этому напитку за годы, проведенные в Левантеnote 15, уже не мог обходиться. Абдулла спал у его дверей или на полу, возле его кровати, везде следовал за ним по пятам с заряженным мушкетом и бессчетное множество раз спас жизнь великого мага во время сражений, бурь и заговоров.

— Я провожу тебя, хозяин, — сказал он.

Но ему было не по себе, так как он по опыту знал, что Джеффа-эль-Халдун способен взглядом проникать в его мысли.

И действительно, взгляд хозяина был устремлен туда, куда только что смотрел он сам. Поймет ли Джеффа-эль-Халдун, что он, Абдулла, там видел и что, несмотря на окружающий их холод, зажгло в его крови львиный жар?

— Неужели тебе так не терпится прибыть в Америку, Абдулла? — спросил граф.

— Здесь или там — какая разница, — мрачно пробормотал мавр. — Ля-илляхи-илла-Алла-ва-Мухаммед-расулу-Аллаnote 16…

Вытащив из своей джеллабыnote 17 маленький мешочек, он взял оттуда щепотку какого-то белого вещества и помазал им себе лоб и щеки. Рескатор наблюдал за ним.

— Откуда такая меланхолия, старина, и к чему этот карнавал?

Белые зубы мавра сверкнули в улыбке.

— О, господин, ты очень добр — ты обращаешься со мной, как с равным. Да сохранит меня Аллах от твоей немилости, и если мне суждено погибнуть, я молю его даровать мне смерть от твоей руки. Ибо в Коране сказано: «Если хозяин отрубит голову своему рабу, тот попадет в рай…»

И, просветлев лицом, Абдулла последовал за своим высокочтимым хозяином. Но вместо того, чтобы подняться на мостик, Рескатор спустился на несколько ступенек и по узкому настилу пошел на бак.

Абдулла вздрогнул всем телом. Стало быть, хозяин опять разгадал его мысли. Он следовал за своим господином со смешанным чувством нетерпения и страха перед неизбежным. Ибо теперь он знал — его смерть близка.

Глава 17

На баке протестантские женщины стирали белье. Их белые чепчики походили на стаю чаек, сгрудившихся на узкой полоске берега. Подойдя к ним ближе, Рескатор принялся отвешивать учтивые поклоны госпоже Маниго, госпоже Мерсело, старой деве тетушке Анне, чью эрудицию в области математики он уже успел оценить, кроткой Абигель — она при этом тотчас же залилась краской — и наконец молодым девушкам, которые не осмеливались поднять на него глаза, и выглядели точь-в-точь как смущенные воспитанницы монастырского пансиона.

Затем он прошел к грот-мачте и, встав к ней лицом, начал делать счисление по солнцу и своему секстанту.

Вскоре он почувствовал: за его спиной стоит ОНА.

Он обернулся.

Побледнев от сделанного над собой усилия, Анжелика выпалила:

— Вчера я сказала вам страшные слова. Я так испугалась за моего ребенка, что была сама не своя. Я хочу извиниться перед вами.

Поклонившись ей, он ответил: