Анжелика в Новом Свете - Анна Голон, Серж Голон

— Какие еще дела будут у вас ко мне, мессиры из Новой Франции? — снова заговорил Пейрак, и в голосе его послышалась горечь. — Вы хотели, чтобы Катарунк был сожжен? Ладно! Он сожжен, вы добились своего. Вы хотели, чтобы мое имя было забыто в Северной Америке, или чтобы я пал жертвой извечной ненависти ирокезов, или же, в крайнем случае, чтобы я стал на вашу сторону в той борьбе, которую вы ведете против них? Но вот тут ваши замыслы потерпели крах.

— Мессир де Пейрак, я никогда не отрекался от своих обещаний, данных вам в Катарунке, — протестующее сказал де Ломени.

— Ну, не вы, так ваши собратья. Модрей и особенно тот иезуит, что живет на реке Кеннебек. Ведь он-то не пожелал признать соглашение, заключенное вами со мною, с чужаком… Это он подослал Модрея и патсуикетов, чтобы они злодейски убили ирокезских вождей, и, по-видимому, правительство Новой Франции отнюдь не намеревается расследовать это преступление…

— Вы заблуждаетесь. Наше желание заключить союз с вами было искренним, и доказательством служит тот факт, что мессир де Фронтенак, узнав, что вы живы, несмотря на не слишком милосердное время года, спешно послал меня к вам гонцом с поручением и новыми предложениями.

— Вы хотите сказать, что, покидая Квебек, вы на сей раз не имели враждебных намерений по отношению ко мне?..

— Нет. И потом, ведь вы прекрасно видите, нас немного. Граф бросил взгляд на четверых изнуренных французов и троих индейцев — последние так еще и не пришли в себя, хотя для них сделали все возможное.

— Но что с вами произошло?

— Это трудно объяснить. Мы привыкли к таким зимним походам. Отлично прошли до Мегантика. Там мы наткнулись на следы вашей дуэли и тело несчастного. И вот не с той ли поры, как мы двинулись дальше, неся тело Пон-Бриана, нас стал преследовать какой-то злой рок?.. Ну прямо будто колдовство какое обрушилось на нас по мере того, как мы приближались…

— Вапассу — место запретное…

— Наши индейцы знают это. Они испугались. И видно, страх совсем лишил их сил, да и мы сами чувствовали, что понемногу слабеем с каждым днем. Но назад пути не было, это верная смерть. В конце концов у нас осталась только одна надежда на спасение — любой ценой добраться до вашего форта. Но после тех невероятных усилий, которые нам пришлось приложить, чтобы подняться на скалы около водопадов, усталость свалила нас, мы упали без чувств, и… Как это случилось, что вы нашли нас?

Никто ему не ответил.

— Как вы смогли найти нас? — повторил француз, с недоверием глядя на них.

— Сегодня ночь богоявления! — ответил Жоффрей де Пейрак с язвительной улыбкой.

Он посмотрел на собеседника долгим загадочным взглядом.

— Не все всегда получается так, как мы того хотим, сказал он. — Вы вышли из Квебека, я охотно верю в это, с намерением соединиться со мной на основе… ну, я бы сказал… нейтралитета. По дороге вы наткнулись на труп своего друга. Это вас взволновало, возмутило, и ваши намерения стали более воинственны, вы решили отомстить мне. Но зима — враг более жестокий, чем я, и в конечном счете вы благодарите судьбу за то, что я сам вышел вам навстречу, чтобы спасти вас от него. Право, создается впечатление, что наши встречи каждый раз обречены носить несколько двусмысленный характер. Должен ли я относиться к вам как к пленникам, как к заложникам, зная о ваших планах мести, или принимать вас как гостей, исходя из ваших первоначальных намерений?

И снова французы переглянулись, как бы советуясь друг с другом, а один из них, хорошо сложенный и даже несколько изысканной внешности, ответил: