Смятение сердца - Эми Фетцер (1997)

Хантер вынул револьвер из кобуры и взвел курок. Крадучись, он обогнул строение, поднялся на крыльцо, откуда только и можно было попасть внутрь. Кое-как пригнанные доски отчаянно скрипели. Приблизившись к двери, он занес ногу для того, чтобы распахнуть ее хорошим пинком.

Судьба не предоставила ему шанса сделать это. Изнутри раздался выстрел. Пуля расщепила тонкую древесину двери и ударила Хантера в бок, как раскаленный вертел. Он рухнул с крыльца навзничь, ударился затылком о хорошо утоптанную землю и потерял сознание. Последним, что он слышал, был громкий детский плач.

Глава 31

Сэйбл чувствовала всем своим существом, что опасность, таящаяся внутри хижины, куда больше, чем предполагали она или Хантер. Тем не менее она склонилась к гриве лошади и отпустила удила, конвульсивно сжимая в руке приготовленный револьвер.

«Он жив, он жив! После всего, что мы пережили… Нет, невозможно!»

Она следила в бинокль за тем, как Хантер приближался к хижине, и потому оказалась свидетелем случившегося. Она увидела, как он упал, и секундой позже услышала звук выстрела. С тех пор эта картина снова и снова прокручивалась в ее голове, так что временами горло сжималось, не давая дышать. Именно поэтому, не обращая внимания на голос рассудка, Сэйбл резко осадила лошадь у самого крыльца и спрыгнула с седла, склонившись над неподвижным телом Хантера. Ноги его оставались на ступеньках, руки разбросаны по сторонам, по рубашке расплылось красное пятно. Она опустилась на колени и прижала ладонь к тому месту, где продолжала струиться кровь, не замечая, что шепотом зовет Хантера по имени.

Тот не шевелился. Ни единого звука не раздавалось вокруг, за распахнутой настежь дверью хижины уже залегла легкая предсумеречная тень. Сэйбл вернулась к осмотру раны. На первый взгляд та не казалась смертельной, однако грудь Хантера не вздымалась, и это означало, что он не дышит. Кровь сочилась между пальцами, капля за каплей стекая в лужицу, уже собравшуюся на утрамбованной земле.

— Хантер! — снова позвала Сэйбл и прижалась ухом к груди, слушая биение сердца.

Она ничего не смогла расслышать — так сильно стучало ее собственное сердце. Да и было ли что слышать?

— Не умирай, Хантер!

Сухие рыдания поднялись в горле. Не доверяя слуху, Сэйбл присмотрелась, надеясь заметить движение груди, пусть даже самое слабое.

— Не смей умирать, слышишь! Не смей, черт тебя возьми! Звук взводимого курка заставил ее прикусить язык. Она скосила глаза. У самого виска маячило дуло револьвера.

— Брось его! — раздалось над головой. — Это всего лишь кусок мертвого мяса. Ну а если он еще жив, так даже лучше. Пусть помучается подольше, сволочь! Подымайся!

Сэйбл не знала, кто это и почему он так поступает, но чувствовала исходящую от него смертельную опасность. Он мог убить ее в любой момент, как убил Хантера — легко и просто, без церемоний. Но и она (это вдруг стало яснее ясного), будь у нее хоть малейший шанс, вышибла бы ему мозги не колеблясь. Более того, она сделала бы это с наслаждением.

Так как она не повиновалась немедленно, неизвестный направил дуло в голову Хантера. Сэйбл дико закричала и вскочила на ноги — только чтобы ударить по стволу, заставив оружие отклониться.