Смятение сердца - Эми Фетцер (1997)

Хантер переступил ногами, и цепи на лодыжках отозвались клацаньем.

— Как это нелепо! — возмутилась Сэйбл. — С тобой обращаются, как с индейцем, вставшим на тропу войны!

— Не обращай внимания на эти мелочи, любовь моя. Как видишь, со мной все в порядке. В тюрьме у конфедератов было намного хуже.

— Неужто она знает? — ахнул Дугал Фрейзер, перебегая взглядом с одного на другого.

— Да, понимаешь, она связала меня сонного и до тех пор била дубиной по голове, пока я не рассказал все, — ответил Хантер с трагическим вздохом.

— Бессовестный лгун!

— Язва!

— Животное!

— Я люблю тебя, Сэй.

— Я знаю. — Волей-неволей ей пришлось ухватиться за прутья решетки — таким жадным, таким волнующим был его взгляд. — Я все про тебя знаю, Хантер Мак-Кракен.

К этому времени Дугал уже чувствовал себя достаточно неловко, а тут и вовсе поспешил ретироваться. Никто не заметил его ухода.

— И зачем только мы вернулись сюда, Хантер?

— Потому что нужно уметь встретиться со своими проблемами лицом к лицу, а не бегать от них.

— Ты не мог найти более подходящего времени взяться за ум, — сказала она с досадой.

— А кто виноват? Ты ведь из кожи вон лезла, чтобы я стал таким, — усмехнулся Хантер и коснулся ее щеки.

Сэйбл тотчас накрыла его руку своей, повернулась и прижалась губами к ладони. Неизбежная группа зевак, собравшаяся шагах в десяти, оживленно зашепталась. Хантер подумал: если она может так вести себя на виду у всех, то и он сможет провести в тюрьме еще денек-другой, если придется.

— Итак, — прошептала Сэйбл, предварительно убедившись, что ее эскорт находится вне пределов слышимости, — как же мы возьмемся за твое освобождение?

— Очень просто. Передай обоим полковникам, что я готов побеседовать.

— И что это должно значить? — поинтересовалась она, выгибая дугой бровь, высветленную солнцем пустыни. — Когда тебя выведут, ты расшвыряешь конвойных и сбежишь, перекинув меня через седло?

— Пока ты одета таким образом, ни за что на свете. Испортить такой шикарный наряд! Ты бы никогда мне этого не простила. Кстати сказать, выглядите вы прекрасно, мадам, вот только вырез низковат. Надо быть осмотрительнее, когда вокруг шатается столько голодного зверья.

— Единственный голодный зверь, которого я вижу, это вы, мистер Мак-Кракен.

— Тогда не дразни зверя и впредь надевай на себя все юбки и корсеты, предусмотренные хорошим тоном!

— Кто бы говорил! Да на мне сейчас надето гораздо больше, чем до того, как мы въехали в форт! Если бы вы не были так далеки от света, мистер Мак-Кракен, вы бы знали, что мое платье — из самых скромных.

— Я не всегда был отшельником, мадам, — кисло заметил тот. — В былые времена я в совершенстве знал этикет. Разве не существует правила, запрещающего женщине выставлять напоказ грудь раньше трех часов пополудни?

Сэйбл с трудом удержалась от смеха.

— Когда это ты успел превратиться в такого ханжу? Неужели за один только час взаперти? Все последнее время ты только и делал, что старался избавить меня не только от лишней одежды, но и от одежды вообще!

— Тогда начинай действовать, чтобы поскорее вернулось доброе старое время.

В тени тюремного здания было довольно прохладно, но Сэйбл почувствовала, как жар распространяется по всему телу.

На этот раз от смеха едва удержался Хантер.

— Пошевеливайся, женщина!

— Да, господин, — с кротким поклоном ответила она и двинулась прочь, но обернулась, полная любопытства. — Что же ты им скажешь?

— Надеюсь, небеса пошлют мне озарение, — хмыкнул Хантер, поглаживая заросший подбородок.

— Потрясающе!

И Сэйбл ушла, качая головой.