Смятение сердца - Эми Фетцер (1997)

Хантер скрипнул зубами. Не обращая внимания на доносящиеся со всех сторон восклицания, он схватил руку индианки, небольшую, темную и необычно мягкую, чувствуя в этом что-то странное, но не умея определить, что именно.

— Даю слово!

При этих словах, больше похожих на змеиное шипение, взгляд женщины впервые столкнулся с его взглядом. Хантер только что не ахнул. У нее были глаза цвета лаванды — горной фиалки — синие с заметным фиолетовым отливом! Полукровка! Так, значит, в происходящем куда больше странного, чем он думал поначалу! Заметив его реакцию, женщина опустила ресницы и рывком высвободила руку. Однако, несмотря на поспешность, с которой она бросилась к двери, она все-таки остановилась на полпути.

— Встретимся на восходе, позади церкви, в тополиной роще.

Проговорив все это на шайен, Сэйбл покинула салун. Ее рука, от прикосновения к громадной ладони казавшаяся грязной, была прижата к груди под складками шали.

Когда Хантер наконец рассовал самородки по карманам, то первым делом бросился наружу, чтобы проследить, куда направится скво-полукровка. Он прошелся туда-сюда по тротуару, трещавшему под его солидным весом. Улицы, расходившиеся от салуна, были едва освещены. Нигде не было и следа странной женщины.

Пока Сэйбл бежала так быстро, как могла, она ничего не слышала, кроме стука сердца. Возле двери, ведущей в дом Фебы Бенсон, она остановилась перевести дух. Этот тип что-то почувствовал! Может быть, он даже о чем-то догадался!

— Боже, сохрани! — прошептала она, прижимая руку к сердцу, которое никак не желало умерить свой частый стук.

Никогда в жизни ей не приходилось испытывать такого… такого… нет, это невозможно было описать!

Наконец она постучала. Дверь открылась сразу, словно за ней стояли.

— Тебя не было так долго, что я уже не знала, что и думать! — воскликнула Феба.

— Как Маленький Ястреб? — Услышав, что с малышом все в порядке, Сэйбл позволила себе рухнуть на стул. — Это было не просто ужасно — это было унизительно, а этот тип Хант — громадина, заросшая волосами.

— Я так сразу и сказала.

— Но ты не сказала мне, что он окажется вдребезги пьяным и злобным и что разговор с ним обойдется мне в две тысячи долларов, — вздохнула Сэйбл, принимая предложенную чашку кофе.

Феба, в свою очередь, рухнула на стул.

— Две тысячи! Да ведь это… это…

— Вот именно. Если бы не хорошее воспитание, я бы наградила этого типа множеством разных эпитетов.

Она слишком носится со своим хорошим воспитанием, подумала Феба с улыбкой и подалась вперед, горя любопытством.

— Значит, наш план сработал? По правде сказать, я не очень-то верила в успех.

— Надеюсь, что сработал, но… — Сэйбл устало пожала плечами и виновато потупилась, — этот Хант достаточно умен, а я забылась и посмотрела ему прямо в глаза.

— Я предупреждала, девочка моя. Как бы хороша ни была маскировка, цвет глаз тебе не изменить.

— И потом, я говорила по-английски. Я хотела, чтобы наш разговор слышали все, чтобы он не мог потом нарушить слово.

— Ты зря это сделала.

— Зато он дал слово при свидетелях, — упрямо повторила Сэйбл.

— А вот это очень хорошо, — обрадовалась Феба, и тревожные морщинки вокруг ее глаз разгладились. — Если что и известно насчет Ханта, так это то, что он всегда держит слово.

Она благоразумно умолчала о том, что он держит слов и в том случае, если обещает убить.

Сэйбл стояла под сенью тополиной листвы, одной рукой придерживая поводья гнедой лошадки, а другой поправляя шаль, все так же закрывающую лицо до самых глаз. Краешек солнца только-только появился из-за горизонта, заставив росу на траве и листьях отливать розовым. До сих пор ей никогда не приходилось встречать рассвет, и она решила, что ранний подъем стоит того в столь чудесное утро. Однако все красоты мира не могли остановить зевоту, и приходилось то и дело прикрывать рот ладонью.