Смятение сердца - Эми Фетцер (1997)

Сэйбл отерла потный лоб и поморщилась, обнаружив на руке грязь. Кожа головы так зудела, что, казалось, еще минута — она не выдержит и закричит. От нее разило сапожной ваксой, но еще сильнее — потом, который чем дальше, тем более едко пах. Сэйбл отдала бы все на свете за ванну, наполненную горячей водой, пенистой от мыла. Она так размечталась… но свалилась с небес на землю от запаха мочи, который исходил от узла грязных подгузников.

В этот момент Хантер, расседлывавший лошадь, бросил взгляд в ее направлении. На его губах сама собой появилась насмешливая улыбка: Фиалковые Глаза стояла, брезгливо отвернув нос, и держала грязное белье двумя пальцами, словно боясь чем-нибудь от него заразиться. Она оставила узел на краю поляны и заторопилась к лошади. Проходя мимо ребенка, она погрозила ему пальцем, мягко что-то выговаривая, потом не выдержала и подхватила его на руки, чтобы немного потетешкать.

Наблюдая за тем, как она подбрасывает малыша, обнимает его и щекочет круглый животик, Хантер против воли одобрительно кивнул. Прежде ему не приходилось иметь дело с грудными детьми, и он нашел, что материнские ласки приятны для глаз. Однако в происходящем было что-то странное. Улыбка Хантера померкла: на ребенке был подгузник, тогда как индейские женщины пользовались для той же цели мягким мхом.

В это время Сэйбл играла с Маленьким Ястребом, не подозревая о том, что является объектом пристального наблюдения.

Хантер уже успел раздуть пламя из бледного язычка в ревущий костер, а Сэйбл все еще возилась с седельными мешками. Добравшись наконец до седла, она начала тянуть и дергать подпругу, от чего лошадь удивленно косилась на нее через плечо. Когда седло все же удалось поднять, его чудовищный вес потянул руки к земле. Измученная до полного безразличия, Сэйбл уронила седло на землю (при этом ее отнесло на пару шагов назад). С минуту она тупо смотрела на лоснящуюся поверхность кожи, не сознавая, как трогательно опущены ее плечи. В пояснице пульсировала боль, ладони жгло, ноги подкашивались. Все, чего она хотела, — это рухнуть поближе к костру и уснуть, чтобы спать, и спать, и спать, а проснувшись, обнаружить, что ей просто приснился кошмар, пока она нежилась в своей мягкой постели.

Ухитрившись как-то привязать малыша к своей спине шалью, она неуклюже отогнала лошадь, мула и козу к речушке и начала готовиться к купанию ребенка. Никакая усталость не могла заставить ее вымыть Маленького Ястреба в холодной воде, даже если у нее не хватило бы сил греть ее для себя. К ручью пришлось ходить трижды, чтобы пополнить запас воды и набрать достаточно для ванны. Все это время мистер Хант наблюдал за ней со своего уютного местечка у костра. Он-то давно покончил со своей частью работы, со злостью подумала Сэйбл. И немудрено: ему приходилось заботиться только о себе. Нагрев ведро воды на раскаленных камнях у самого огня, она вымыла ребенка и решила, что настало время отлучиться.

Настроение у Сэйбл было хуже некуда, когда она брела вниз по течению ручья, чтобы скрыться подальше с глаз мистера Ханта. Не хватало еще, чтобы его принесла нелегкая туда, где она моется! Чистую одежду, мыло и полотенце она разложила на берегу. Чтобы расшнуровать ботинки, пришлось усесться на холодную землю, но запах свежей сосновой хвои, наполнявший вечерний воздух, был куда приятнее, чем пахла сама Сэйбл. Маленький Ястреб, которого она на всякий случай взяла с собой, уже посапывал в колыбельке, чистый и сытый.