– И если она признается ему, что тоскует по Франции и ненавидит Англию, приговорившую к смертной казни ее отца, не исключено, что нам повезет еще больше: мысль о том, чтобы выведывать у тебя нужные ему сведения через нее, может прийти в голову ему самому. Но если нет, беда невелика: мисс Мерлин будет передавать ему некоторые безобидные слухи и сплетни как бы невзначай, и уж тогда-то он не преминет воспользоваться случаем.

Кассандра старательно разжала стиснутые кулаки. Она думала, что наносимые Куинном оскорбления на нее уже не действуют (во всяком случае, ей хотелось в это верить), но оказалось, что это не так. Вероятно, все дело в присутствии других людей, решила она. Вот почему его шпильки колют ее так болезненно.

– Я только одного не понимаю, – заговорила она, переведя дух и стараясь, чтобы ее голос звучал как обычно. – Если я такой лютый враг Англии, как вы говорите, зачем же мне вступать в связь с человеком, представляющим ту самую власть, которая мне якобы ненавистна?

– Потому что он богат, – живо ответил Куинн. – Вам придется убедить Уэйда в том, что ваше желание обрести состоятельного покровителя превосходит даже вашу ненависть к Англии.

– Ну да, конечно. Жадность сильнее политических пристрастий.

– Совершенно верно. Жадность и месть, мисс Мерлин, вот что вами движет. Причем именно в таком порядке.

– Да. Теперь, мне кажется, я все поняла. Это ведь не так уж трудно, правда, мистер Куинн? – Она встала. – Если не возражаете, я хотела бы уйти.

Риордан тоже встал, но она не удостоила его взглядом.

– Полагаю, вскоре вы дадите о себе знать.

– Нет, вы ошибаетесь, – ответил Куинн. – В любом случае мы больше не должны встречаться открыто. Отныне вы будете держать связь с Филиппом. Он устроит вам первую встречу с Уэйдом. А я вернусь к своей привычной роли: старый друг Филиппа, мелкая сошка из королевской канцелярии – одним словом, тоскливый зануда.

Кассандра холодно пожала его протянутую руку и отвернулась. Ей не терпелось как можно скорее уйти. Только что услышанную новость она восприняла со смешанными чувствами.

Ее остановил голос Риордана:

– Погоди, Касс. Пока ты еще здесь.

Он пересек комнату, остановился у высоких стеллажей на дальней стене и медленно провел рукой по верхнему ряду книг. Наконец, найдя, что искал, он вытащил тонкую брошюру в переплете.

– Вот, – сказал он, возвращаясь обратно и протягивая ей книгу. – Прочти.

Она взглянула на обложку и почувствовала, как лицо заливает краска. Jean-Jacques Rousseau. Contract Social [16].

– Я одолжил другу свой английский экземпляр. Ты ведь сможешь прочесть по-французски?

– Разумеется, – пробормотала она, чувствуя себя пристыженной и рассерженной одновременно.

– Прекрасно. Я только провожу мисс Мерлин до кареты, – бросил он через плечо, взяв ее под локоть.

Бдительный Уокер поторопился распахнуть перед ними двери библиотеки и вежливо поклонился на прощание, пока они проходили мимо. Кассандра кивнула ему в ответ, в который раз спрашивая себя, о чем он думает.

Медленно, в полном молчании Риордан провел ее по просторному элегантному вестибюлю к парадному. Карета все еще стояла у тротуара, возница коротал часы ожидания, наводя лоск на одного из идеально подобранных под пару серых рысаков.

Они остановились на пологом пандусе, по которому на тротуар вкатывали багаж. Мгновение спустя Риордан отпустил руку Кассандры, словно только что сообразив, что все еще держит ее.

– Да свидания, – сказала Кассандра. Он хмурился; у нее сложилось впечатление, будто он хочет ей что-то сказать.

– Касс, ты не должна обращать внимание на Оливера. Тактичность не входит в число его добродетелей.

– Я так и подумала, – ответила она холодно. – Это не имеет никакого значения.