Леди удача - Патриция Гэфни

– Ну… я думаю, люди имеют право на хороших правителей. Если властители не умеют править или совершают безумные, недобрые, опасные поступки, у нас должна быть возможность их изгнать и избрать себе новых. Мне кажется, что король должен править, потому что мы его выбрали, а не потому, что он дан нам Богом.

– В точности так и рассуждают истинные революционеры.

– Конечно, нет! – в ужасе возмутилась Кассандра.

– А что ты думаешь о человеке в его естественном состоянии?

– Прошу прощения?

«Неужели он имеет в виду человека в чем мать родила?» – ошеломленно подумала она.

– Что представляет собой человек по своей природе, естественный человек, не развращенный обществом? Является ли он существом простым и мирным или напоминает хищного зверя, лишенного всякой морали?

Такой вопрос никогда не приходил ей в голову.

– Я полагаю, это зависит от обстоятельств, – осторожно ответила Кассандра. – Если человек не страдает от голода и холода, он, наверное, будет кротким и любящим. Но если сама его жизнь сводится к борьбе за выживание, я думаю, он будет жестоким, даже буйным.

Ее лицо прояснилось.

– Правильно?

Риордан рассмеялся.

– Правильного ответа не существует, Касс, Это все теория.

«Тогда какой от нее прок?» – хотела спросить Кассандра, но решила придержать язык.

Риордан продолжал терзать ее вопросами о происхождении общества и общественном договоре; когда она поняла, что он не собирается насмехаться над ней, ей удалось сосредоточиться на сути понятий и построить логические связи, никогда раньше не приходившие ей в голову. Ей понравилось, что он не пытается унизить ее своей образованностью: он внимательно слушал, иногда перебивая лишь затем, чтобы добавить к ее рассуждениям какое-нибудь из своих собственных соображений или вывести ее из логического тупика.

Для Кассандры это было откровением – вести разговор не о человеке или каком-то предмете, а об отвлеченной идее. Она с удивлением открыла для себя, что новое занятие ей очень нравится. Оно оказалось просто захватывающим. Выглянув в окно и увидев свой дом, она сообразила, что понятия не имеет, как долго карета стоит у ворот.

– О Боже, мне пора домой.

– Да, наверное.

Но ни один из них не двинулся с места. Кассандра посмотрела на Риордана в сгустившихся сумерках и подумала, что, несмотря на ловкое притворство, он – в отличие от своих друзей, с которыми она познакомилась в парке, – совсем не похож на бездельника и выпивоху. Лицо у него было не отечное и не обрюзгшее, а словно отлитое из бронзы, с сильной и чистой линией челюсти без намека на второй подбородок. Его тело было слишком крепким и поджарым, плечи – прямыми, а ноги – мускулистыми… Она сглотнула и обнаружила, что у нее пересохло во рту.

– Да, мне пора идти, – повторила Кассандра.

– Погоди, Касс.

Он протянул ей что-то белое.

– Держи, это тебе.

– Что это?

И тут она увидела. В конверте лежали десять стофунтовых банкнот. Ее пальцы судорожно стиснули конверт, ей вдруг стало холодно. Она не смела поднять на него глаз.

– Это ссуда, – как бы со стороны услыхала Кассандра свой собственный голос. – Разве Куинн не говорил тебе, что дал мне эти деньги в долг?

– В долг? Нет, об этом он не упомянул.

Вежливый, лишенный всякого выражения тон его голоса сказал ей лучше всяких слов, что он ей не верит. Гнев вспыхнул мгновенно: на него и на себя… за то, что рассчитывала на его доверие. В конце концов, ссуда это или нет, речь идет о деловом соглашении, не так ли? «Плата за оказанные услуги» – так назвал это мистер Куинн. Так почему же ей так стыдно? Горячая и душная волна унижения охватила ее, пока она сидела, бессмысленно комкая в руках толстый конверт и ощупывая его весомое содержимое сквозь плотную бумагу. Судорожным движением Кассандра засунула его в сумочку и передвинулась к краю сиденья.