Одинокий волк - Патриция Гэфни

В поезде она заранее проинструктировала его насчет чаевых для носильщика, но сколько давать официанту, он не знал. Если им действительно придется пробыть здесь целую неделю, подумала Сидни, надо будет прочесть ему целую лекцию, как и сколько давать на чай официантам, горничным и другой прислуге.

Яйца, бекон, овсянка и поджаренные гренки никогда раньше не казались Майклу такими восхитительными.

– Когда ты ел в последний раз? – спросила Сидни, глядя, как он стремительно поглощает пищу.

Майкл вовремя вспомнил, что надо сначала проглотить, а потом уж отвечать.

– Не помню.

– Два дня? Три? Вид у тебя такой, словно ты умираешь с гододу.

– Я не умираю. Раньше бывало и хуже. Бывали долгие зимы, когда он действительно умирал с голоду. То, что ему пришлось пережить сейчас, по сравнению с тем временем казалось просто детской игрой. Майкл только надеялся, что она не спросит, что он ел в последний раз. Его ответ мог бы испортить ей аппетит.

Сидни все равно заявила, что у нее нет аппетита, хотя, возможно, она притворялась только для того, чтобы отдать ему всю еду. Она налила себе вторую чашку кофе и откинулась на спинку кресла, продолжая наблюдать, как он ест. Когда на тарелках ничего не осталось, Сидни вновь наполнила чашку Майкла горячим кофе из тяжелого серебряного кофейника, и он выпил, глядя на нее поверх чашки.

– Какой сегодня день? – спросил Майкл.

– Понедельник.

– Я потерял счет времени. Когда мы были в зоопарке?

– В пятницу. Вот как. Значит, он прятался три ночи.

– Я вспоминал о тебе в субботу. Как прошла твоя вечеринка?

Сидни поставила свою чашку и улыбнулась Майклу. У нее были самые красивые глаза на свете, а когда она улыбалась, они начинали лукаво искриться.

– Ужасно!

– Правда?

– Я хотела танцевать с тобой, а тебя не было.

Майклу захотелось встать и поцеловать ее, но руки и ноги у него приятно отяжелели, ему просто не хватило сил. Утреннее солнце освещало сбоку лицо Сидни, выхватывая зеленые искры в глазах и огненные сполохи в рыжих волосах.

– Ты очень красивая. Сидни. Она не покраснела и не отвернулась.

– Ты тоже, – сказала она.

Это его рассмешило. Он опустил чашку на колено и откинулся затылком на спинку кресла. Солнце приятно пригревало его справа. Через открытое окно доносился уличный шум, но голоса людей, стук лошадиных копыт и скрип экипажей сливались в отдаленный монотонный гул. Сидни заговорила о необходимости сделать кое-какие покупки.

– Тебе кое-что понадобится, – сказала она и начала перечислять, что именно.

Майкл слушал ее тихий нежный голос, не различая слов. Бывало, летом он мог уснуть под пение сверчков в кустах. А голос Сидни напоминал шум водопада. Музыку. Вода падала на камни, выбивала музыкальные ноты…

– Майкл! Проснись.

Она взяла пустую чашку из его рук и поставила ее на стол.

– Все, хорошенького понемножку. Подъем!

– Я же не Сэм, – запротестовал он, но повиновался, когда она потянула его за руку и заставила подняться.

Они прошли в спальню, причем Сидни по-прежнему держала Майкла за руку.

– Я могу сам! Но она продолжала делать свое дело, не слушая его: отбросила покрывало, взбила подушку и легко толкнула его на кровать. Она даже сняла с него ботинки.

– Закрой глаза, – скомандовала Сидни. Но когда она сделала попытку отойти, Майкл удержал ее за руку.

– В чем дело? Тебе требуется поцелуй на ночь? Она с улыбкой наклонилась и прижалась губами к его лбу.

– Я же не Сэм, – с укоризной проговорил Майкл. Она подняла бровь. Потом засмеялась и поцеловала его в губы.

– Что ты будешь делать, пока я сплю? – спросил он с закрытыми глазами.

Она начала рассказывать, и опять ее голос зазвучал, как водопад.

* * *