Одинокий волк - Патриция Гэфни

– Откуда же они узнают, что им надо делать? Как они вообще становятся парами?

И опять Сидни смущенно захихикала, как девчонка. Ей стало до того неловко, что она поспешно повернулась и зашагала прочь. Майкл пошел за ней следом, сунув руки в карманы и время от времени поглядывая на нее. Ожидая ответа.

– Мне бы очень хотелось, чтобы здесь был кто-то, с кем ты мог бы поговорить о таких вещах. Другой мужчина.

– Твой отец?

– Нет, это даже не смешно. Неудачная мысль.

– Филип?

– Тоже не слишком удачная мысль. Он вздохнул.

– Тогда кто? Я больше не знаю ни одного мужчины. Разве что Веста. Но его я не буду спрашивать.

– О, нет! – подтвердила Сидни. – Не стоит спрашивать у Чарльза. Майкл остановился и взял Сидни за руку.

– Значит, тебе самой придется мне сказать. Сидни, скажи мне, что я должен делать. Если я тебе не нужен, так и скажи.

– О, нет, Майкл, нет.

– Если ты хочешь, я уйду.

– Вот уж чего я совсем не хочу!

– Ты плачешь? Смеешься? Сгорая от стыда, она закрыла лицо руками.

– Я дотронусь до тебя прямо сейчас, – предупредил он и обнял ее.

Именно этого она и хотела. И хотя она понимала, что это еще больше собьет его с толку, Сидни тоже обняла его обеими руками и прильнула к нему. Они стояли, обнявшись, тихонько покачиваясь в блаженном, целительном молчании. «Это утешение лучше любых разговоров», – сказала себе Сидни, хотя на самом деле отлично знала, что истинная причина в другом: она просто не могла его отпустить.

– 0'кей, – сказал он наконец и отстранился первым.

Сидни ужасно нравилось, когда он говорил «0'кей» – в точности, как Сэм. Тетя Эстелла, разумеется, считала это проявлением вульгарности.

– Ладно, Сидни, если ты не можешь говорить, это не страшно; Ты ведь и без слов можешь мне сказать, что надо делать.

Словно проверяя ее умение говорить без слов, Майкл обхватил ладонями ее лицо и медленно, нерешительно вплел пальцы ей в волосы. Вот теперь наступил самый подходящий момент, чтобы мягко отстраниться, деликатно, не прибегая к словам, дать ему понять, что все это очень мило, но так поступать не полагается. Вместо этого она закрыла глаза. Что за колдовство? Какими чарами обладал Майкл? Почему, когда он прикасался к ней, ей было гораздо легче сдаться, чем придерживаться принципов? Сидни ощутила его дыхание, его губы у себя на щеке. Он коснулся ее легчайшим поцелуем, и она подумала: «Ну это еще ничего, это можно». Как легко, как естественно было бы сейчас повернуть голову – совсем чуть-чуть! – чтобы их губы встретились…

Но он опять отстранился. Открыв глаза, она убедилась, что он улыбается ей.

– Есть такая птичка – не знаю, как ее зовут, в книгах я ее пока не нашел. Самец выбирает самку, которую хочет сделать своей парой, и начинает за ней ухаживать. Сначала ей это не нравится. Он приносит ей в подарок самых крупных, самых вкусных червяков, но она отказывается их есть.

Сидни скрестила руки на груди. Нетрудно было догадаться, чем закончится его история.

– У него еще есть такой танец, специально для нее. Он танцует, и это ей нравится. Она позволяет ему дотрагиваться до себя клювом, пока он исполняет танец. Не очень сильно, совсем легко. Это похоже на поцелуй.

–Угу.

– Это долго продолжается, очень долго. Но он не сдается. Потому что она ему очень нужна. Он очень сильно ее хочет. А она не притворяется – она на самом деле его не хочет. Сначала.

– И что же заставляет ее в конце концов изменить свое мнение? Особенно вкусные червяки? Его улыбка стала растерянной.