Ледяная дева - Барбара Картленд

Однако, рассуждал герцог, треть солдат наполеоновской армии — рекруты с захваченных французами германских территорий. Вряд ли они готовы пожертвовать собой ради славы Бонапарта.

Приехав в Санкт-Петербург, герцог узнал, что царь Александр крайне удивлен известием о намерении Наполеона направить свои войска на древнюю и святую столицу России. Русский царь и представить себе не мог, что император Франции может задумать поход на Москву. Мысль о предстоящей войне ужасала его.

Счастье для России, что русскую армию на этот раз поведет не сам Александр, сказал себе герцог.

Как военачальник он имел настолько дурную славу, что ему приписали бы любую неудачу русских.

Сестра царя, будучи в полном отчаянии, написала ему письмо, в котором говорила о том, о чем никто другой не осмелился бы сказать:

«Ради бога, не бери на себя командование армией. Сейчас нельзя терять времени, нужно срочно назначить такого командующего, который пользовался бы доверием солдат, а ты такого довершу них не вызываешь».

Удивительно, но царь внял мольбам своей сестры и, оставив армию, вернулся в Санкт-Петербург.

Всюду он слышал критические замечания в адрес высшего командования, и всюду говорили о Кутузове, одно имя которого оказывало на людей магическое воздействие.

Александр не верил в Кутузова. Он воспринимал его как человека из прошлого века, но решил подчиниться требованию народа и при встрече сказал герцогу:

— Народ хочет Кутузова! Я назначил его главнокомандующим. Что же касается меня, я умываю руки.

Герцог понимал, что царь чувствовал себя оскорбленным, так как ему предпочли генерала, которому уже шестьдесят семь лет и которого он считал ленивым, распущенным и не разбирающимся в современных приемах ведения войны.

Однако от придворных герцог узнал, что Кутузов, несмотря на все свои недостатки, обладает умом и здравым смыслом и имеет опыт ведения войны.

— Он действует не спеша, но упорен в достижении поставленной цели, — сказал герцогу один пожилой государственный деятель. — Он ленив, но проницателен, холоден, но опытен.

Всю эту информацию в зашифрованном виде герцог со специальным курьером отправил в Лондон. Он считал, что премьер-министр и секретарь по иностранным делам сумеют использовать данные сведения.

— Россия — страна неожиданностей, — рассуждал герцог. — По крайней мере, жизнь здесь не назовешь скучной и однообразной.

Он знал, что развлекается в свойственной ему несколько циничной манере, и с этой мыслью уснул.

В девять часов утра герцога пригласили в личные апартаменты Александра I.

Чтобы попасть туда, ему пришлось пройти, как ему показалось, не одну милю по великолепным, роскошно убранным залам.

Герцог ожидал увидеть подобную роскошь, потому что богатство Санкт-Петербурга и великолепие его зданий были излюбленной темой бесед в великосветских гостиных Лондона.

Царица Елизавета приказала снести деревянный Зимний дворец, построенный еще при Петре Великом. По ее приказу архитектор Растрелли за восемь лет возвел на площади в два миллиона квадратных футов здание, заключавшее в себе более тысячи просторных залов, каждый из которых поражал своим убранством.

Царица Екатерина, придя к власти, приказала построить летнюю резиденцию, которая должна была затмить Версаль, а в Санкт-Петербурге она велела пристроить к огромному Зимнему дворцу еще три здания, одно из которых получило название Эрмитаж.

Здания соединялись зимними садами, обогреваемыми в холодное время года, где среди деревьев и кустов порхали экзотические птицы.

Царица направила в Париж, Рим и Лондон своих эмиссаров следить за всеми торгами предметов искусства, и они приобрели для нее множество прекрасных картин великих мастеров, таких, как Рембрандт, Тьеполо, Ван Дейк и Пуссен.

Герцог бегло разглядывал эти шедевры, а мысли его были заняты наступлением Бонапарта.