Крылатая победа - Барбара Картленд

Кледра лежала абсолютно неподвижно, и граф с беспокойством следил за Йетсом, который наклонился к ней, пытаясь прощупать пульс.

У его камердинера был большой опыт лечения болезней и врачевания ран.

Он спас жизнь многим солдатам во время войны, предупреждая нагноение ран, нанесенных отравленным мечом или штыком. Еще Йетс умел справляться с укусами скорпионов и змей и с лихорадками, которые без его вмешательства могли бы кончиться смертью.

— Она жива? — спросил граф.

В его голосе звучала хорошо знакомая Йетсу нотка.

Он знал лучше, чем кто-либо, в какую ярость приходил граф, когда кто-нибудь из его подчиненных бывал ранен неприятелем или подвергался надругательствам после смерти, что часто случалось в Индии.

— Она жива, милорд, — ответил Йетс, — но ей потребуется тщательный уход, а ее спина доставит ей невыносимые страдания, когда она придет в себя.

Граф посмотрел на Кледру и задумался.

— Надо увезти ее отсюда. Когда она будет в состоянии перенести путешествие?

— Никто не знает, что она здесь, милорд. Мы сможем увезти ее завтра вечером, но лучше подождать до следующего дня.

Граф кивнул.

— Я уеду послезавтра после второго заезда. Никто не сочтет это странным. Позже мы обсудим, как лучше вынести ее из дома, чтобы никто этого не заметил. А теперь нужно заняться ее спиной.

— Предоставьте это мне, милорд. У меня есть целебная мазь, которую я наложу сегодня же, а завтра, пока ваше сиятельство будет на скачках, я придумаю что-нибудь еще.

С этими словами Йетс снял с Кледры туфли и добавил:

— Я принесу мазь и бинты из своей комнаты, милорд, — а затем устрою ей постель.

Граф снова кивнул, и Йетс поспешил к себе. По дороге он задержался, чтобы зажечь еще несколько свечей. Граф стоял неподвижно, глядя на Кледру.

При свете свечей раны на ее спине производили еще более ужасное впечатление, чем когда он увидел их впервые.

Ее дядя наверняка действовал тонким, гибким кнутом для верховой езды, который врезается в тело, как нож.

Глубокие рубцы пересекали друг друга и сочились кровью.

Сэр Уолтер разорвал на девушке муслиновое платье от шеи до талии, прежде чем швырнул ее на солому в стойле, чтобы побои были более мучительны для нее.

Скорее всего, подумал граф, он сначала заткнул ей рот, лишив возможности даже кричать от боли.

Сколько же времени прошло, прежде чем она впала в беспамятство? Граф надеялся, что забвение поглотило ее прежде, чем страдания стали невыносимыми.

Если графа ужасала жестокость по отношению к животным, он и представить себе не мог, чтобы кто-нибудь, претендующий на звание человека, мог так зверски избить такое маленькое и хрупкое существо, как девушка, что лежала перед ним.

Вероятно, сэр Уолтер, обнаружив исчезновение Звездного, притащил Кледру в его стойло, чтобы расправиться с преступницей.

Чисто случайно граф понял, что она там, и на этот раз не его интуиция подсказала ему, когда он стоял около стойла Звездного, что происходит нечто странное.

Его удивило, что попоны закрывали металлическую решетку, а сам денник был заперт на замок.

Пока он молча стоял перед ним, ему показалось, что он слышит слабый, приглушенный всхлип. Это было похоже на писк какого-то мелкого зверька, который попал в ловушку, и в другом случае он не обратил бы на это внимания.

Но на этот раз он никак не мог избавиться от чувства, что этот звук издал кто-то, кто испытывал боль, и он уже намеревался отдернуть попону и посмотреть, что они скрывают, когда с ним заговорил конюх, уверяя что денник пуст.

Уверенный, что это ложь, граф еще больше укрепился в своих подозрениях, и, когда он уходил, этот жалобный звук продолжал преследовать его.

По дороге домой он твердил себе, что это не его дело.

Даже если Кледра права и сэр Уолтер жестоко обращался со своими животными, граф не мог помешать этому.