Убежденный холостяк - Данелла Хармон

— А если мне придется выйти за вас, дорога в мою постель для вас будет закрыта, так что можете не беспокоиться.

— Ах да, я и забыл. Вы же предпочитаете общество собак, верно?

— Ваше замечание неуместно.

Эндрю ощущал на себе ее тяжелый взгляд, и в нем закипал гнев. Он чувствовал себя пойманным в ловушку.

Его так ловко обвели вокруг пальца, им так жестоко манипулировали! Он был готов прикончить Люсьена голыми руками.

— Кроме того, — добавила она, — я не пустила бы вас в мою постель до тех пор, пока мои чувства к вам не изменились бы, а судя по тому, как вы со мной обращаетесь, этого не произойдет, если только вы не изобретете препарат, искусственно пробуждающий любовь.

— Ага, значит, искусственного желания вам мало? Вам еще подавай и любовь? Гм… Искусственная любовь. Возможно, это станет моим новым проектом.

— Вам следует работать только над одним проектом: как избежать брака, который разрушит жизнь нам обоим. А еще я хочу, чтобы вы перестали чертить, когда я с вами разговариваю!

— Но я тоже с вами разговариваю.

— Было бы мило, если бы во время разговора вы обращали внимание на меня.

— Я и обращаю.

— Не все.

Эндрю поднял голову и вперил в нее бесстрастный взгляд.

— Вот. Теперь все.

— В том, что случилось, виноват возбудитель, — повторила Челси, гордо вскидывая голову.

— Мадам, я предлагаю вам забыть о проклятом возбудителе и его последствиях. Что сделано, то сделано. Если нам не удастся избежать свадьбы, мы можем попытаться сделать нашу супружескую жизнь хотя бы сносной. Вы пойдете своей дорогой, я — своей, и мы даже сможем считать себя счастливыми, если будем встречаться не чаще одного раза в месяц.

— Такая супружеская жизнь не кажется мне сносной.

— Нет?

Челси вдруг заинтересовалась пуговкой на манжете.

— Такая жизнь кажется мне одинокой. Вы запретесь в лаборатории, отгородитесь от меня и всего мира, не будете выезжать со мной. — Она безнадежно взмахнула рукой, и Эндрю вдруг увидел, как она беззащитна. Ее голос стал тише, а интерес к пуговке возрос. — Если нам все же придется пожениться, я бы хотела видеться с вами почаще.

— Зачем?

— Зачем? — повторила она, глядя на него так, будто перед ней сидит пятилетний несмышленыш. — Затем, что так положено. Муж и жена должны проводить время вместе. Несмотря на то что у нас будет брак по расчету…

— Вы хотите сказать, фиктивный брак?

— Фиктивный, по расчету — какая разница, как его называть. Факт остается фактом: нам придется научиться испытывать друг к другу хотя бы добрые чувства. А когда люди испытывают друг к другу добрые чувства, им нравится быть вместе.

— Понятно. Значит, вы считаете, что нам в конечном итоге удастся пробудить в себе добрые чувства?

— Ну, мы должны попытаться. Начать с того, чтобы быть любезными, — проговорила Челси. — Я знаю, что вы злы на герцога, вам известно, что я тоже зла на него. То, что он налил во фляжку возбудитель вместо бренди, — дьявольская подлость. Из-за него у нас с вами все пошло наперекосяк. Из-за него мы превратились в марионеток. Естественно, мы злы, и у нас есть на это право, — она устремила на Эндрю полный мольбы взгляд, — но почему мы должны срывать свою злость друг на друге?

Эндрю ничего не сказал и отвернулся к окну.

— Мы можем хотя бы попытаться ладить, — в отчаянии продолжала Челси. — Ни один из нас не хочет этого брака, и если мы прекратим язвить, объединим усилия и подумаем вместе, то добьемся гораздо большего. Если мы будем любезны друг с другом, то, полагаю, добрые чувства придут сами собой.

— А потом и тот абсурд, который называют «любовью»? — мрачно усмехнулся Эндрю.

— Нет, если вы будете вести себя как медведь с больным зубом, — решительно заявила Челси.

— Простите, — пробормотал Эндрю. — С добрыми чувствами я готов смириться, а вот любовь выше моего понимания.