Колдовской апрель - Мэрил Хэнкс

- Спасибо, Паоло, спасибо, Марио... Мальчик спрятал деньги сразу, а Марио смотрел на Джину, не отрываясь.

Улыбка этой синьорины разом заставила Марио Росси позабыть о девушке, которой он сегодня вечером назначил свидание.

- Где вы думаете остановиться, синьорина?

- Мне забронировали номер в отеле "Лун-га". Кампо Долини. Знаете такой?

- Знаю. Это не доезжая Сан Себастьяно. Сойдете на Калле Долини и сразу увидите. Паоло с надеждой спросил:

- Вам понадобится гид сегодня вечером?

- Нет, Паоло, спасибо.

- А завтра?

- Тоже нет, спасибо.

- Жаль. Ладно, тогда - чао, синьорина Хьюстон! И будьте счастливы.

Братья замахали ей руками, а затем растворились в толпе. Джина улыбнулась.

Вокруг плыла Венеция, жемчужина Европы, прекрасная, старинная, похожая на город, который так любил писать Каналетто... Палаццо и мосты, башенки и соборы, старинные каменные дома - все это было таким реальным и в то же время словно явилось из снов о прошлом.

Джон Тернер любил этот город, хотя и не был итальянцем.

Рикардо Хоук тоже любил этот город... К счастью, тяжелый багаж и толпа людей не позволили ей загрустить по-настоящему. Объявили Калле Дол и ни.

Это оказалась узенькая улочка, мощеная камнем, скорее всего, еще во времена монархии. Джина плелась по ней, непрестанно подворачивая ноги и то и дело ставя на землю страшно тяжелый чемодан. Улочка была почти пустой, не считая всего одного человека, который, не торопясь, шел чуть поодаль. Видимо, он просто гулял, потому что так и не обогнал Джину, что было совсем несложно.

Отель с первого взгляда не впечатлял, а со второго - начисто разочаровывал. Узкая грязноватая дверь, окна, выходящие на улицу, закрыты ставнями. Джина приготовилась к худшему, но внутри отель преобразился, словно пещера Алладина. Мраморный пол сверкал, хрустальные светильники и канделябры мерцали, а за стойкой царил очередной ангел, на этот раз с полотен Тинторетто.

Поднявшись на свой третий этаж, Джина отперла номер - и осталась вполне довольна. Чистый, прохладный, просторный, мебель - лишь самая необходимая, ванна и туалет сверкают и пахнут лавандой...

Высокие окна были открыты, но ставни закрыты, чтобы солнце не накаляло комнату. Джина поглядела в щелочку и увидела залитую солнцем площадь, посреди которой, на самом солнцепеке, крепко и самозабвенно спала удивительно лохматая дворняга. Дальний конец площади оставался в тени, и именно там стоял человек... Джина вдруг поняла, что это тот самый, который смотрел на ее ноги на Римской площади. Кажется, он же шел за ней по улице. Она резко распахнула ставни, чтобы рассмотреть незнакомца, пошатнулась и...

Когда она обрела равновесие вновь, на площади не было никого, кроме спящей собаки.

Джина сердито покрутила головой и отправилась в душ.

Под струями теплой воды, ласкавшими ее тело, она вспомнила о Рикардо, и эротические видения захватили ее с такой силой, что пришлось включить воду похолоднее. После душа она переоделась в темно-зеленое платье из японского шелка, надушилась подарком Джолли - духами "Мистика", и сунула ноги в легкие сандалии.

Вещи распаковывать не стала, но, повинуясь внезапному порыву, бросила в сумочку ключи от Каза Розале.

Внизу, у выхода из отеля Джина немного помедлила, изучая карту.

Площадь Сан Марко, затем центр города, потом небольшой канал, там ходят такси, а затем и Каза Розале...

Почему, ну почему она опять вспомнила Рикардо, да еще с такой страстью, что напряглись соски и заныло в груди? Влюбилась? Не может этого быть, они едва знакомы. Были.

И все-таки влюбилась. Во всяком случае, если бы хоть кому-нибудь на свете было дело до Джины Хьюстон и ее переживаний, и этот кто-то спросил бы ее, чего же она хочет, Джина Хьюстон твердо и определенно сказала бы, что хочет провести с Рикардо Хоуком остаток своих дней.