Колдовской апрель - Мэрил Хэнкс

- Откуда ты узнал, что я буду твоей соседкой? Ведь я ни одной живой душе не говорила, что собираюсь в Венецию!

- Но ведь такая возможность существовала? Раз уж ты получила в наследство палаццо.

А призналась мне, что собираешься в Венецию, ты сама, вчера в ресторане.

Джина вспомнила все, что случилось с ней в Шварцвальде, и почувствовала, как откуда-то изнутри поднимается гнев.

- Значит, ты каким-то образом узнал, что я получила наследство... В Кронен-Отеле ты не случайно остановился в номере напротив?

- Это было запланировано.

- " - Но как...

- Синьор Антониони все устроил. Джина судорожно прикусила губу, вспомнив, как адвокат стелился перед ней ковром, предлагая свои услуги по ее размещению, умоляя позволить встретить ее в Венеции. Джолли-Огонек была абсолютно права. Скользкий тип.

Она перевела потемневшие от гнева изумрудные глаза на смуглого мерзавца и холодно процедила сквозь зубы:

- Ну, а если бы я не застряла в этой чертовой мостовой, что бы ты делал?

- Нашел бы другой способ познакомиться. К счастью, вмешалась сама судьба.

Глава 5

Несмотря на духоту. Джину бил холодный озноб.

- Так значит, ты меня выслеживал?

- Да, но мне нужен был личный контакт, поэтому Мюллеру я на всякий случай кое-что поручил.

Мюллер? Кто такой Мюллер? Вдруг в памяти всплыл странный человек с головой, напоминавшей пулю, тот самый, который читал газету, сидя в холле Кронен-Отеля в Шварцвальде. Выходит, он наблюдал за ней?

А потом еще тот толстяк с голубыми глазками, пялившийся на ее ноги на площади. Наверняка именно он проводил ее до отеля, а потом и до Каза Розале. Потом позвонил Рикардо Хоуку, и тот отправился встречать гостью...

Ее передернуло от отвращения и страха. Каждый ее шаг был под наблюдением, а она и не знала этого.

Остается непонятным только одно: зачем Рикардо это делал?

Джина постаралась взять себя в руки и преувеличенно спокойно поинтересовалась:

- Похоже, ты угрохал на мою скромную персону кучу времени и денег.

- И тебе интересно, зачем я это делал?

- А как ты думаешь?!

- Я полагал, ты и сама догадаешься.

- Ты переоценил мою сообразительность. Пока все это кажется мне просто каким-то бредом. Что это может быть? Что-то, связанное с домом? Только непонятно, что тебя так настораживало в новой соседке...

- В основном меня беспокоило, что ты можешь оказаться моей, в некотором роде, мачехой.

Гром, молния, буря, цунами, конец света, занавес, аплодисменты. Джина Хьюстон в роли соляного столпа. Всеобщее оцепенение.

Она с трудом разлепила онемевшие губы.

- Твоей.., мачехой?!

- В некотором роде. Я ведь не знал точно, не вышла ли ты за Джона замуж.

- Что?!

Ее реакция была слишком естественной, чтобы он ей не поверил.

- Но ты ведь МОГЛА выйти за него или хотеть выйти за него, или взять с него обещание жениться, черт возьми, откуда мне было знать?!

- Но при чем здесь... Боже мой! Так значит, Роза Тернер...

- Роза Фьорелла Манчини Хоук Тернер была моей матерью.

- Но Джон не был твоим отцом...

- Совершенно верно. Для мамы это был второй брак.

- Я знаю, Джон рассказывал, но никогда не упоминал, что были еще и дети.

- Это я понял. Ты и глазом не моргнула, когда я назвался. Значит, и в самом деле не знала, кто я такой. Ну, в общем-то, и дети из нас с Адриано были очень условные. Брату было тринадцать, мне - двадцать один, когда мама встретила Джона. Я только вернулся из колледжа и был несколько ошарашен ее решением.

- Ты был против этого брака?

- Против, не против, какая разница... Меня никто и не спрашивал.

- Но если бы ты жил дома, то попытался бы ее отговорить... Тебе не слишком нравился Джон?