Нимфа - Мишель Яффе

— Я случайно узнал, что мисс Хелена имела несчастье вчера столкнуться с лордом Гросгрейном-младшим на валу, который разделяет «Курятник» и Гросгрейн-Плейс.

— Надеюсь, он не причинил ей зла? — Лицо Криспина помрачнело.

— Нет, милорд. Но он был голым. И декламировал оды красоте. Собственного сочинения.

— Бэзил? Голый? Читал стихи?

— Да, сэр. Кошке, сэр. А на голове у кошки была диадема, которую вы два с половиной года назад преподнесли в подарок его мачехе. — Терстон говорил извиняющимся тоном. — Как вы понимаете, Бэзил не был в восторге оттого, что его застали в таком виде. Вот я и подумал, что, боясь быть публично опозоренным, особенно перед шерифом, он предпочтет отказаться от сравнения волос.

Криспин постарался представить себе кошку в диадеме, исключив из воображаемой картины голого Бэзила, поэтому ответил не сразу:

— Просто чудесно. Великолепно, неподражаемо. Соверше…

Он мог бы продолжить список синонимов, если бы громкий стук в дальнем конце галереи не прервал его. Коренастый тип, который никогда бы не удостоился чести пригубить вино французского короля, если бы Криспин не настоял на этом, закричал во всю глотку:

— Я нашел потайную дверь! На этот раз мы у цели!

Криспин круто обернулся к Терстону, надеясь унять свое волнение отсутствием беспокойства на его вечно невозмутимом лице, но того уже не оказалось рядом. Терстон мчался к кричавшему человеку с неприличной поспешностью и на челе у него залегла глубокая тревожная складка.

Глава 19

Тревога оказалась ложной.

Дверь из галереи вела в давно забытую кладовку, где хранились старые игрушки, которые тетушки отбирали у Криспина и его брата Йена за плохое поведение. Криспин нашел здесь игральные кости, лопатку и свои любимые шашки, которые получил в подарок от дедушки, Бентона Уолсингема, на свой десятый день рождения.

У Криспина хватило сил на то, чтобы ласково прикоснуться к любимым игрушкам, и пробужденные ими воспоминания детства вызвали улыбку на его лице. Он улыбнулся при мысли, что научит свою племянницу Туллию играть в шашки, когда она подрастет. Улыбнулся и тому, что случайное посещение этой комнаты так взволновало хладнокровного Терстона. Криспин мог позволить себе отдаться во власть воспоминаний и безмятежных мыслей, потому что еще не начал всерьез беспокоиться о Софи — не кончатся ли у нее свечи, если обыск затянется, не проголодается ли она, а главное, все еще оставалась угроза, что ее могут найти.

Еще две ложные тревоги были объявлены, когда снова обнаружились тайники с драгоценностями — оказалось, что Криспин владеет бесчисленным множеством изумрудов, рубинов, сапфиров и бриллиантов, не говоря о жемчужной диадеме и аквамариновых пряжках для кафтана. Но даже в такой напряженный момент Криспин не мог удержаться, чтобы не представить себе Софи, осыпанную драгоценностями с головы до ног. Когда же была найдена четвертая дверь, за которой открывался тоннель, ведущий в большую круглую спальню под садом, Криспин почувствовал, что устал. И что очень обеспокоен.

В самом начале обыска Криспин нисколько не волновался, потому что Софи была спрятана в надежном месте — Терстон позаботился об этом. Но минуты сливались в часы, незаметно миновал полдень, и тщательность, с которой производился обыск, а также количество потайных комнат, найденных сыщиками, вселили в сердце Криспина нешуточную тревогу — действительно ли Софи настолько хорошо спрятана?

Когда эта мысль стада отравлять Криспину удовольствие от издевательств над Бэзилом по поводу его отвратительного алиби, он решил, что пора что-нибудь предпринять. Ему хотелось выбраться из Сандал-Холла, пойти прогуляться, зайти к Лоуренсу, сделать что-нибудь, а не ходить тупо взад-вперед, пока на его глазах приводятся в негодное состояние полы, стены и мебель. Но он не мог уйти. Если все-таки Софи найдут и повезут обратно в тюрьму, он должен быть рядом.