— Никакого вина, никаких женщин, никаких выходов в свет, — весело посмеиваясь, кивнул Себастьян. — Он полночи описывал мне лишения, которые вынужден терпеть, в самой жалобной манере, на какую способен. Разумеется, он рисковал нарушить инкогнито, связавшись со мной только для того, чтобы навести справки о самых порядочных куртизанках города. Между делом он обмолвился кое о чем, что может оказаться для нас важным. — Себастьян вернулся к серьезной теме: — Очевидно, что воссоединение Османской империи оказалось делом гораздо более сложным, чем предполагал мой дядя, и теперь ему крайне необходимо военное снаряжение. Как вам известно, Англия и Португалия — единственные державы, которые намерены продавать порох туркам, поскольку только им турки никогда напрямую не угрожали. Пользуясь привилегией монополии, они взвинтили цены в тысячу раз. Салим утверждает, что по тщательным подсчетам бухгалтерии султана дешевле перевезти Константинополь в Новый Свет, чем купить оружие у королевы Елизаветы. Естественно, что султан склоняется к тому, чтобы приобрести этот груз на черном рынке. Команда корабля, на котором прибыл Салим со своими соотечественниками, должна была войти в контакт с экипажем судна венецианской торговой корпорации, готовой поставить сотни тонн пороха.

Себастьян выдержал паузу, чтобы его слова произвели больший эффект. Даже несмотря на нынешний нестабильный мир, венецианцы продолжали настороженно относиться к туркам, своим давним врагам. Поэтому продажа какого-либо вооружения Османской империи могла рассматриваться не только как оскорбление, но и как предательство государственных интересов. Тысяча тонн пороха, если с ним умело обойтись, могла взорвать и стереть с лица земли всю Венецию целиком, а оставшихся двух сотен хватило бы на то, чтобы добить тех, кто чудом уцелеет. Сделка, о которой Салим поведал Себастьяну, могла считаться государственной изменой особо крупного масштаба.

— Встреча состоялась? — Даже в этой серьезной ситуации Йену стоило труда держаться с мрачным видом. Удивительно, как ему раньше удавалось быть таким постоянно!

— Нет. Судно не пришло на встречу, зато явился эмиссар и пообещал доставку меньшей партии товара, но за те же деньги.

— Дайте подумать. Они сказали, что могут доставить семьсот тонн? — На лице Тристана не осталось и следа его всегдашней улыбки, когда он назвал точное количество пороха, вывезенное со складов Арборетти незадолго до взрыва.

— Нет, только пятьсот, — покачал головой Себастьян. — Но турки отказались платить за товар, который не получат а венецианцы не захотели уступить в цене, сославшись на трудности, с которыми им пришлось столкнуться при доставке.

— Трудности! — фыркнул Йен. — Вломиться в наш неохраняемый склад и заплатить кое-кому, чтобы держали рот на замке, — вот уж действительно трудности!

— А с чего ты взял, что это наш порох? — спросил Майлз, откидывая со лба непослушную прядь. — Ведь Себастьян говорит, что речь шла совсем о другом количестве.

— Да, но по времени два события очень уж близки, — вскинул руку Йен. — Кроме того, совпадает исходное количество. По моему глубокому убеждению, над нами, Арборетти, нависла серьезная угроза. Рискну предположить, что наши недруги решили придержать остальное количество взрывчатки, чтобы сделать эту угрозу еще более ощутимой.

— Я не могу с этим согласиться, — покачал головой Себастьян. — Полагаю, что венецианцы с большей радостью продадут порох, если им подвернется выгодный контракт, чем станут тратить его на нас.

Майлз, Тристан и Криспин единодушно согласились с ним, а Йен не мог избавиться от навязчивого чувства опасности, нависшей над Арборетти.

— Хорошо, — примирительно заявил он. — Но мы все же не должны исключать возможности, что изменники попытаются нелегально продать наш порох. Помимо необходимости вернуть свою собственность, наш долг — разоблачить и наказать предателей. Но прежде всего мы должны выяснить, кто они.