Мятежница - Хизер Грэм

Вопреки страхам Элайны в последующие дни Йен держался внимательно, учтиво и любезно, хотя и соблюдал дистанцию. Доктор предупредил ее, чтобы на протяжении нескольких недель она воздерживалась от интимных отношений. Потому Элайна спокойно восприняла то, что муж спит отдельно, в своей комнате. Да и гордость не позволила бы ей просить Йена изменить решение. Любовь к малышу сделала их более терпимыми. Они проводили долгое время возле детской кроватки, всматриваясь в личико сына и находя в нем все больше и больше фамильных черт.

Шону исполнилось чуть более трех недель, когда последовало новое приглашение от Роуз Гринхау. Элайна, взглянув на конверт, вновь с тоской ощутила себя затворницей. Она никуда не выходила, ни с кем не встречалась и даже не читала газет. Единственным источником информации были для нее письма от родственников по линии Маккензи — Джеймса, Тилы, Джерома, Брента, Сидни, Дженифер и Лоуренса. Конечно, теперь Йен чаще появлялся дома, но глухая стена все так же разделяла супругов. Объединяла их только любовь к сыну. Поэтому, получив приглашение от миссис Гринхау, Элайна решила хоть на несколько часов вырваться из дома, ставшего для нее настоящей тюрьмой. По крайней мере там она узнала бы о том, что происходит в стране и мире, а главное — в родном штате.

Йен сидел в библиотеке, склонившись над топографическими картами и разного рода схемами, когда Элайна вошла к нему с конвертом в руке и остановилась в дверях, наблюдая за работой мужа. Затем тихо постучала в дверь с внутренней стороны. Йен поднял голову, оторвавшись от работы.

Элайна молча подошла к столу и протянула ему конверт с приглашением. Йен прочитал письмо.

— Тебе еще слишком рано посещать званые вечера.

— Нет, Йен, не рано. Пожалуйста, разреши мне поехать к миссис Гринхау. Я должна вырваться из дома, хотя бы ненадолго. После рождения малыша я еще ни разу не выходила на улицу!

— Элайна…

— Йен, умоляю тебя!

— А как же Шон?

Она поняла, что муж выложил козырную карту, но решила не сдаваться.

— Йен, миссис Гринхау живет в двух кварталах от нас. До нее всего пять минут пешком. Я чуть раньше покормлю малыша, и он заснет. Мне незачем задерживаться на приеме, так что я скоро вернусь.

Йен молчал, и Элайна опасалась, как бы он не нашел предлог, чтобы отказать ей.

— Йен, ну пожалуйста! — Она с мольбой взглянула на него.

Йен, пожав плечами, вновь склонился над картами.

— Поступай как знаешь.

Он никогда еще не видел свою жену такой милой и очаровательной. Она спустилась в холл вся в черном, ибо все еще носила траур по Тедди. Но этот цвет очень шел Элайне, и Йен невольно залюбовался ею.

— Едем? — спросил он.

Она кивнула, чуть сморщившись при виде его голубого мундира, напомнившего ей о гибели Тедди.

— Что-то не так? — встревожился Йен, перехватив ее взгляд.

— Нет, все хорошо. Как обычно. Но ты ведь знаешь, что я не люблю эту форму.

Йен нахмурился. Элайна взяла его за руку.

— Пойми, я безумно люблю Шона, и часы, проведенные с ним, самые счастливые в моей жизни. Но нельзя же вечно сидеть под замком! Я не привыкла к такому странному существованию.

— Поэтому и не хотела выходить за меня замуж и отправляться со мной на столь ненавистный тебе Север, — довольно добродушно ответил Йен.

Сейчас, когда в их семейной жизни так много изменилось, он уже жалел о том, что отдалил от себя жену. Сохранять дистанцию становилось все труднее. Украдкой поглядывая на высокую грудь Элайны, на ее талию, вновь ставшую стройной, на роскошные волосы, Йен часто мечтал о том, что уже скоро… Боже, когда же наконец пройдет срок, установленный доктором!..

Элайна задумчиво посмотрела в окно.

— О чем ты думаешь? — спросил Йен.

— Вспоминаю наш разговор с Райзой. Я сказала тогда, что не хотела выходить за тебя замуж, опасаясь разбить ей жизнь.

— Разбить ей жизнь? Это каким же образом?