Пленница - Хизер Грэм

Только за полночь он нашел дом брата. Ему повезло — стоя мокрый на деревянном тротуаре, Джеймс увидел Тилу в окне второго этажа. Она сидела перед трюмо. Свет свечи падал на девушку, и ее силуэт был отчетливо различим сквозь тонкие белые занавески.

Она задула свечу. Джеймс улыбнулся. Он был в набедренной повязке. Кожаная лента стягивала волосы на затылке. Соленая вода уже смыла с него жир. Сейчас Джеймс двигался так же легко, как зверь в лесу.

Он вскарабкался по лиане, вьющейся по стене, спрыгнул на балкон и пробрался в комнату. Подойдя к постели, Джеймс опустился на нее, рукой закрыл Тиле рот и прижал губы к ее уху:

— Итак, любовь моя, чей же это ребенок? К его неописуемому удивлению, большая темная тень зашевелилась рядом с женщиной.

— Мой!

Глава 25

Пораженный, но готовый к бою, Джеймс отскочил от постели. Однако никто не напал на него. Он вздрогнул, услышав знакомый голос:

— Мой, и в этом, черт побери, нет никакого сомнения! Однако что ты делаешь в моей спальне в такое время?

Чиркнула спичка, и зажглась свеча. Джеймс увидел перед собой Джаррета и Тару. Они выжидающе смотрели на него.

— Я… — Он протянул руки. — Прости, Тара.

— Полагаю, ты перепутал комнаты, — невозмутимо заметила Тара. — Иди дальше по коридору и налево.

— Ты мог бы постучать в парадную дверь. — Джаррет окинул брата критическим взглядом.

— Я ненадолго.

— Лучше бы тебе задержаться и поговорить, — сказал Джаррет.

— Но не с нами, а с Тилой, — вставила Тара.

— Конечно, — согласился с женой Джаррет, — однако и я хотел бы узнать, что происходит.

— Вполне справедливо. — Джеймс направился к двери.

— Похоже, совершился побег? — спросил Джаррет.

— Да.

— И ты руководил им?

Джеймс покачал головой:

— Нет. Я только присоединился. У меня не было выбора:

Майклу Уоррену сообщили о том, что я в крепости. Пришлось покинуть ее, чтобы сохранить жизнь.

— Уоррен знает, что тебя захватили в плен?

— Если и нет, то скоро узнает.

— Тогда тебе и в самом деле не стоит задерживаться.

— Я уйду на рассвете, до того как обнаружат, что произошел побег.

— Значит, Оцеола ускользнул от Джесэпа?

— Нет, он умирает. Возможно, у него еще есть немного времени. Несколько недель или даже месяцев. Джесэп считает, что смерть Оцеолы остановит войну. Но он ошибается.

— Конечно.

Джеймс кивнул и вышел из комнаты.

Джаррет вопросительно посмотрел на жену:

— Следовало ли нам позволять ему это? Я беспокоюсь за бедную девушку.

— Она не так уж слаба и сейчас готова разорвать его. — Тара улыбнулась. — По-моему, Джеймс этого заслуживает. К тому же они сами должны решить свои проблемы.

— Сейчас проблемы серьезнее, чем когда-либо прежде. Брат только что бежал из военной тюрьмы!

— Они не имели права держать его, и Джеймс не заблуждается: по распоряжению Уоррена твоего брата убили бы в крепости. Джеймс не виновен. Более того, он спас жизни и белых, и семинолов.

— Это ты так оцениваешь ситуацию.

— Он должен остаться здесь… Джаррет тихо застонал:

— Тара, ну как ты не понимаешь! Ему никак нельзя оставаться. Они же прежде всего придут сюда.

— Но…

— Тара, оставь.

— Но…

— Тара!

— Джаррет…

Он вздохнул и поцеловал жену, ибо давным-давно понял, что только так можно заставить ее замолчать.

Типе снова снился этот сон.

Она находилась в какой-то глуши, в совсем незнакомом месте. И бежала по узким, почти незаметным тропам, слышала жужжание мух, москитов и свое дыхание.

Она бежала изо всех сил, отчаянно стремясь найти укрытие. В руках у нее было что-то тяжелое. За ней гнались.

Шаги звучали все отчетливее, но ей не удавалось бежать быстрее. Кроны деревьев нависали над ней. Она услышала шипение и едва не вскрикнула, когда змея бросилась на нее с ветки.