Свет луны - Барбара Картленд

Парадный вестибюль соответствовал внешнему облику особняка. На второй этаж вела широкая лестница с двойными перилами. По стенам были развешаны прекрасные картины, а под лестницей стояли изящные статуи на мраморных постаментах. Но вот появился мажордом и повел гостей по широкому коридору, со вкусом обставленному роскошной мебелью. У Неомы было страстное желание остановиться и все внимательно рассмотреть. За ней молча шли несколько растерянные Чарльз и Перегрин.

Казалось, путь их был бесконечно долгим, но наконец мажордом открыл какую-то дверь, и молодые люди очутились в огромном, великолепном зале. Неома быстро огляделась. Она была восхищена его изысканным убранством. Вдоль стен стояли диванчики и кресла из бархата с позолотой. Она обратила внимание на камин с мраморной отделкой и высокие окна, задрапированные и украшенные золотистыми ламбрекенами.

Затем ее взгляд задержался на мужчине, разговаривавшем с несколькими элегантно одетыми джентльменами и тремя женщинами, выглядевшими столь же ярко и пестро, как Аврил. Неома сразу поняла, что это и есть маркиз Роузит, потому что он доминировал, как бы возвышался над всеми. Неома никогда бы не подумала, что человек может выглядеть столь незаурядно. Возможно, из-за особой манеры держаться он казался еще более высоким, чем был. Однако более всего в его внешности поражало выражение лица. Оно было до того презрительным, что казалось — все присутствовавшие были недостойны его внимания. Теперь было совершенно ясно, почему Аврил назвала его «надменным маркизом».

Роузит был еще довольно молод, однако из-за морщин на лице он выглядел старше своих лет. Неома подумала, что темные глаза маркиза похожи на агаты.

Мажордом спросил имена только у Перегрина и Чарльза, что крайне удивило Неому. И когда мажордом объявил лишь о присутствии Перегрина и Чарльза, Неоме показалось, что ее и Аврил никто здесь за гостей не считает.

— Сэр Чарльз Уоддездон и мистер Перегрин Стандиш, милорд! — громко произнес мажордом.

От стыда Неоме захотелось провалиться сквозь землю. Она мечтала исчезнуть, раствориться, чтобы ее больше никто не видел.

Маркиз протянул руку Чарльзу:

— Рад вас видеть, Уоддездон! И вас, Стандиш!

— Позвольте представить мисс Аврил Лил, милорд, возможно, вы ее помните по опере «Нищие».

— Должно быть, я вас видел, — сказал маркиз, скользнув равнодушным взглядом по фигуре Аврил.

— Даже если вы меня не помните, то я вас хорошо помню — откликнулась она.

— Надеюсь, в следующий раз я вас непременно вспомню, — лениво проговорил маркиз.

Его тон показался Неоме оскорбительным по отношению к Аврил. Маркиз разговаривал так, будто она была нищей, а он бросал ей милостыню.

— А вы знаете об истории с замужеством вашей знакомой мадам Вестрис, милорд? — спросила Аврил, пытаясь привлечь к себе внимание.

— Думаю, что знаю, однако все равно расскажите.

— Говорят, что перед свадьбой мадам призналась своему будущему мужу в том, сколько у нее было любовников.

С вызовом посмотрев на маркиза, Аврил добавила:

— Ее дублерша тогда воскликнула: «Какая прекрасная память у мадам Вестрис!»

Все стоявшие рядом с маркизом громко засмеялись, однако сам маркиз отвернулся от Аврил и посмотрел на Неому. Перегрин поспешно сказал:

— Мисс Кинг, милорд!

Неома сделала реверанс, и на мгновение ее рука коснулась руки маркиза. Его пальцы были такими же холодными, каким казался он сам. Зачем же он пригласил гостей, заранее считая их недостойными его внимания?

— Вы тоже артистка, мисс Кинг? — спросил он.

— Нет, милорд;

Маркиз медленно перевел взгляд на Перегрина. У Неомы возникло чувство — что-то удивило его, но, что именно, она не поняла.

Затем Перегрин и Чарльз были представлены остальным гостям. Вскоре появился слуга с серебряным подносом, на котором стояли бокалы. Их быстро наполнили шампанским, все стали вести себя более непринужденно и оживленно заговорили.