Ночные грезы - Барбара Картленд

— Оно прекрасно! — воскликнула Алинда. — Я как раздумала…

Она остановила поток слов, которые могли вырваться из ее уст, и даже прижала ладошку к губам. Вряд ли его заинтересует то, о чем она думала.

Но граф выжидающе посмотрел на нее.

— О чем же вы думали?

— О герцогине де Мазарини, о том, как она приезжала сюда с Карлом Вторым и как счастливы они были здесь.

— Счастливы? — переспросил Роджер. — Это зависит от того, что в вашем понимании есть счастье. В его тоне Алинде послышалась насмешка.

— Судя по тому, что я читала о них, именно в то время они были счастливы, потому что любили друг друга, — ответила Алинда.

— Откуда такая уверенность?

— Герцогиня подарила вашему предку занавеси, которые я сейчас реставрирую, потому что была очень счастлива в Кэлвидоне.

— И в этой постели? Алинда покраснела.

— Я хочу верить, — после некоторых колебаний заявила она, — что Герцогиня дала королю — пусть ненадолго — то, что он искал всю жизнь.

— И что же это было? — не унимался граф.

— Любовь. Настоящая любовь, которая всегда обходила его стороной, хотя он гонялся за ней постоянно.

— Вы действительно в это верите? Карл Второй — отъявленный жуир и повеса, который не пропускал ни одной юбки, ни одной смазливой девицы при своем дворе, по-вашему, искал любви? Очень сомневаюсь в этом, мисс Сэлвин!

Граф говорил с такой горячностью, как будто речь шла о нем самом. А Алинда внезапно почувствовала сильное желание поделиться с ним своими фантазиями насчет Гортензии Мазарини, Алинда посмотрела вверх на звезды, как если бы ожидала найти в них вдохновение. Она не заметила, что граф внимательно рассматривает ее профиль на фоне белоснежных колонн храма. Однако, осознав, что пауза затянулась, поспешно начала свой монолог:

— Я часто думала, что истинная любовь подобна Святому Граалю, который разыскивают не только рыцари из легенд, но и все мужчины, пусть тайно, в душе…

— И никто не находит, — заметил Роджер.

— Это не правда, — возразила Алинда. — Многим удается найти свою любовь, но они не способны ее удержать. Может быть, это и делает ее столь вожделенной целью, что люди неустанно к ней стремятся, несмотря на разочарования. Мой отец сказал однажды, что наши самые большие мечты должны быть недостижимы. Если мы получим то, что хотим, то жизнь потеряет смысл.

Она умолкла, ожидая ответной реплики, но он молчал, и тогда девушка продолжила:

— Всегда должно существовать нечто, что надо завоевывать. Другая вершина, чтобы на нее взобраться, другой горизонт, за которым открывается новая даль, новая путеводная звезда, мерцающая на небе.

— И вы считаете, что возможно сохранять подобный оптимизм, терпя неудачу за неудачей?

— Если у нас есть разум, мы никогда не остановимся в поисках совершенства.

Роджер помолчал, потом заговорил с явной иронией:

— Вы начали с разговора о любви. Неужели это иллюзорное состояние души достойно того, чтобы упорно к нему стремиться? Божественное оказывается сугубо материальным, а подчас грязным и жестоким.

Лицо Роджера приобрело то самое выражение, которое Алинде уже было знакомо.

— Иногда, — поправила его Алинда. — Но это не мешает нам сделать еще одну попытку. Что чудесно в любви, так это возможность все начать заново, с чистого листа. Найти для себя новый предмет любви никогда не поздно.

— Кто внушил вам подобные мысли? — осведомился не без раздражения лорд.

— Мой отец. Он умер, когда мне было всего пятнадцать, но мы вели долгие разговоры о смысле жизни. Он был влюблен в красоту мира так, как другой может быть влюбленным в женщину.

— Так я и думал… — начал было лорд Кэлвидон и осекся. Теперь уже Алинда смотрела на него, ожидая продолжения начатой фразы.

Однако он произнес с видимым безразличием:

— Не стоило начинать эту беседу. Мы с вами почти незнакомы.