Ночные грезы - Барбара Картленд

Но даже и в таких обстоятельствах Феликс Хэнсон был не способен на подлинное чувство. Ему никто на свете не был дорог, кроме самого себя.

Правда, поначалу он сделал Розалин Кэлвидон счастливой, но постоянные стычки с ее сыном портили ему настроение, и это отразилось на его отношении к ней. Вдобавок его стала утомлять ее ревность. Не доверяя ему, она настояла, чтоб они проводили большую часть времени в Кэлвидоне, где он был у нее на глазах.

Феликс нуждался в лондонских увеселениях. Это поднимало его жизненный тонус. По натуре он был столичный житель, хотя родился и вырос в глуши. Он занимался спортом, потому что благодаря этому поддерживал форму, но обильная еда и неимоверное количество потребляемого вина постепенно нарушали идеальные пропорции его атлетической фигуры.

Кэлвидон действовал ему на нервы. Он был равнодушен к красотам пейзажа и архитектуры, не ценил собранные там произведения искусства. Хотя величие этого дома он все-таки ощущал, но только потому, что мог отдавать приказания целой армии слуг, и все, что бы он ни пожелал, было у него под рукой. Но какой толк иметь машину, если нет рядом восхищенных зрителей, наблюдающих, как ловко он ее водит? И есть ли смысл выигрывать партию за партией в теннис или метко попадать в лунки на поле для гольфа в отсутствие толпы хорошеньких женщин, награждающих его аплодисментами и знаками своей благосклонности?

— Давай вернемся в Лондон, — всю весну упрашивал он вдовствующую графиню.

— Ради чего? — обычно спрашивала она в ответ. — Тебе тогда придется поселиться в своем клубе или я должна буду купить тебе квартиру. Ты же знаешь, что в фамильном особняке на Гросвенор-сквер нам нельзя быть вместе, как здесь, в деревенском доме.

— Почему же нельзя? — спрашивал он, надувшись.

— Потому, мой дорогой Феликс, что меня немедленно подвергнут остракизму все мои лондонские приятельницы. И будь уверен, что королева все узнает.

Феликс понимал, что спорить бесполезно.

Одно время он думал, что сможет убедить графиню выйти за него замуж, пока не выяснил, что если она вступит в новый брак, то лишится всех денег, какими сейчас располагает. Покойный граф составил завещание, когда сын его был еще ребенком, и поэтому право распоряжаться после его кончины всем семейным достоянием было отдано графине.

Будучи намного старше своей супруги, он понимал, что может умереть, когда Роджер будет не способен еще взять в руки ту власть, какую дает обладание огромными деньгами. Граф считал, что мальчик справится с тяжкой ношей под руководством матери.

Он все собирался внести изменения в завещание, но годы как-то шли незаметно, а граф все не удосуживался это сделать. Только когда он скончался, условия завещания открылись его сыну, поразив его, словно разорвавшаяся бомба.

«Как мог отец так поступить со мной?»— в тысячный раз задавался вопросом Роджер. Он знал, что ответ кроется в том, что старый граф обожал свою молодую жену. Он даже не мог представить себе, что его супруга поведет себя так, что Роджер придет в ужас и устыдится матери.

Розалин Кэлвидон была очень осторожна, пока ее муж был жив, и неукоснительно соблюдала правило: не пойман — не вор.

Но после его смерти она водворила Феликса Хэнсона в родовом поместье, бросив тем самым вызов собственному сыну. И добилась того, что ее сын покинул дом, а любовник стал подумывать, не поступить ли и ему так же.

«Мне пора сматываться отсюда!»— сказал Феликс сам себе. Кэлвидон-хауз вдруг показался ему если не тюрьмой, то позолоченной клеткой.

Ему через пару месяцев стукнет двадцать семь, и если он не предпримет шагов, чтобы обеспечить себе будущее, то вскоре обнаружит, что неумолимо стареет. Подобно многим женщинам, Розалин готова была преподносить ему цепные подарки, но скупилась на наличные деньги.