Прикосновение любви - Барбара Картленд

Однако теперь, под влиянием обстоятельств, эти жуткие истории, передававшиеся из поколения в поколение и имевшие распространение в основном среди невежественных, безграмотных людей, боявшихся цыганского» дурного глаза «, вспомнились девушке и наполнили ее душу страхом за судьбу племянницы.

Чем дальше в лес углублялись Тамара и герцог, тем тревожнее становилось у нее на сердце.

Но вдруг они очутились на большой поляне, которая, судя по всему, уже много лет использовалась как лагерная стоянка.

На месте костра виднелись груды серого пепла, а на кустах и нижних ветвях деревьев были развешаны яркие, красочные накидки, однако самих цыган уже и след простыл.

Тамара уже собиралась обратиться к герцогу с вопросом, что же им делать дальше, как вдруг увидела Ваву.

Девочка выбежала на поляну из-под густой ели.

— Вава! — воскликнула Тамара.

Герцог ухватил за поводья ее коня. Девушка стремительно соскользнула на землю и бросилась к племяннице.

— Ой, тетя Тамара, я так испугалась! — захныкала Вава.

Тамара обвила девочку руками, и та горько разрыдалась.

Опустившись на колени, девушка прижала малышку к себе и попыталась успокоить:

— Все хорошо, родная. Мы ведь нашли тебя! Теперь ты в безопасности…

— Цыгане меня… бросили… — сквозь слезы начала лепетать Вава. — Они сказали, чтобы я стояла здесь… и никуда не уходила… А мне было так страшно… одной!..

— Ну, теперь я с тобой, — продолжала утешать девочку Тамара. — Дядя Говард и я отвезем тебя домой. Мы так долго тебя искали повсюду!

Она вытерла слезы у Вавы на щеках и, подхватив племянницу на руки, вернулась туда, где стояли лошади.

— Я могу посадить ее к себе, — предложил герцог.

И видя, что Тамара колеблется, обратился прямо к Ваве:

— Тебе ведь хочется прокатиться на Самсоне, правда?

На темных ресницах Вавы еще не высохли слезинки, но теперь она уже улыбалась. Девочка протянула к герцогу руки. Он ловко взял ее у Тамары и посадил в седло впереди себя.

— Вы сможете сесть на лошадь сами? — обратился он к Тамаре.

— В течение многих лет мне это удавалось без труда, — с иронией проговорила она.

И, не сдержавшись, тоже улыбнулась. Как чудесно, что они нашли Ваву целой и невредимой!

Тронув поводья, седоки направили лошадей обратно к дому.

— Я пришла посмотреть на того маленького пегого пони, — пустилась в объяснения Вава, — а цыганская леди сказала, что теперь я поеду с ними…

— Ты не должна была выходить из дому так рано, да еще одна, — с упреком сказала Тамара.

Однако в ее голосе не было строгости — девушка искренне радовалась, что им удалось найти пропавшую девочку.

— Но мне хотелось еще раз взглянуть на того пони, — возразила Вава.

И, глядя на герцога, прибавила:

— Цыгане очень сердиты на тебя, дядя Говард. Зачем ты приказал прогнать их?..

Помолчав с минуту, герцог ответил:

— Я придумал, что мы с тобой сделаем, Вава. Сегодня же — если, конечно, ты не очень устала — или в крайнем случае завтра мы пойдем ко входу в парк и посмотрим, не оставили ли цыгане каких-нибудь знаков другим цыганам, которые захотят разбить здесь лагерь.

— А что это за знаки? — с любопытством спросила Вава.

— Один из них означает:» Здесь живут добрые люди. Можно разбивать табор «, — пояснил герцог. — А другой —» Здешние жители не любят цыган «.

Поразмыслив, Вава убежденно произнесла:

— Наверное, наши цыгане оставили второй знак. Ведь ты же их прогнал…

— В том-то и дело! — согласился с девочкой герцог. — Вот я и предлагаю тебе вместе со мной изменить его. Тогда другие цыгане разобьют табор в нашем парке, и если у них есть пегий пони, ты сможешь смотреть на него, сколько душе угодно.

— Вот было бы здорово! — с восторгом воскликнула Вава.

— Но не вздумай снова отправиться туда одна, без меня! — умерила Тамара пыл племянницы. — Ты теперь видишь, что из этого может получиться…