Лабиринт - Кэтрин Коултер

– Он может говорить все, что ему заблагорассудится, Марти, и ты это прекрасно знаешь, – заступился за отца Марлин. – Он – мужчина.

– Мужчина? Он? – Голос Ханны звучал хрипло – Эразмус чуть ее не задушил, стоило ей попытаться отодвинуться от него. – Да он просто червяк, трусливый червяк, который воспитал тебя так, что ты стал гнусным убийцей. Не успела Ханна договорить, как Эразмус нанес ей сильный удар по голове рукояткой пистолета. Лейси поняла, что у Ханны не выдержали нервы – в противном случае она бы промолчала.

– С каким удовольствием я перережу ей глотку, – сказал Эразмус, стоя над распростертым телом потерявшей сознание Ханны. Та лежала в позе человеческого эмбриона, подтянув колени к груди. Из носа у нее текла кровь.

– Значит, вы ее убьете, – сказала Лейси и с улыбкой взглянула на Марлина. – Хорошо, но тогда я не пойду в твой лабиринт. С какой стати я буду это делать? Вы хотели надавить на меня, используя Ханну, но раз вы ее все равно прикончите – ты ведь слышал, Марлин, что сказал твой папаша, – какой мне смысл выполнять ваши требования?

Эразмус занес руку для удара, но Марлин успел схватить его за запястье.

– Марти – моя, – сказал он. – Я с ней сам разберусь. Посмотри-ка лучше сюда, пап. Вон там, видишь, девчонка-наркоманка. Если хочешь, займись ею.

Молодая чернокожая девушка, одетая в грязные рваные джинсы и свитер с символикой команды «Ред скинз», продравшийся на локтях, притаилась, сидя на корточках, у двери склада, глядя на происходящее широко раскрытыми глазами. Она понимала, что оказалась здесь явно не вовремя, но сделать уже ничего не могла. Подойдя к девушке, Эразмус схватил ее за шею и встряхнул, словно цыпленка. Лейси услышала отвратительный хруст и закрыла глаза, успев, однако, увидеть, что Эразмус отшвырнул от себя тело несчастной, словно какой-то мусор.

– Пойду посмотрю, нет ли здесь еще каких-нибудь недоносков, – сказал Джоунс-старший и выскользнул в какую-то дыру. В огромном, давно заброшенном здании склада царило запустение. Как и в других помещениях подобного рода, здесь обитали люди, махнувшие рукой на все и вся, в том числе и на самих себя. Здание было захламлено старыми покрышками и картонными коробками, в которых жили бездомные. Лейси это напомнило кадры телерепортажей из боснийских городов.

Марлин ухватил Лейси за подбородок и дернул ее голову кверху.

– Знаешь что, Марти?

– Меня зовут Лейси.

– Нет, для меня ты Марти. Именно так ты назвалась, когда мы познакомились с тобой в Бостоне. Под этим именем ты и умрешь. Знаешь, что я нашел?

Лейси молча смотрела на него. Марлин вынул из кармана ее «кольт».

– Я хорошо запомнил эту маленькую штучку. Именно из этой пушки ты ранила меня в Бостоне. Ты думала, я забуду о ней, верно? Хотела еще раз нашпиговать меня свинцом? Не выйдет. Я выиграл, Марти. Я всегда выигрываю.

– Ты ничего не выиграешь, ублюдок. Я не собираюсь идти в твой лабиринт.

– А что, если я пообещаю тебе, что отпущу твою подружку? Лейси рассмеялась.

– Ее убьешь не ты, Марлин, – сказала она. – С ней расправится твой папаша.

– Ну ладно, хорошо. Тогда у меня есть еще одна идея. – Тут Марлин резко повернул голову Лейси и ударил ее по щеке. – Ну-ка, взгляни на это маленькое шоу, Марти.

Откуда-то из темноты появился Эразмус. Держа за воротник грязного, засаленного пиджака, он волочил за собой какого-то старика.

– Всего один, Марлин, – сказал он. – Никого больше не было – только вот этот немытый ублюдок. Он это заслужил. Если бы он еще дышал, он наверняка поблагодарил меня за то, что я для него сделал.

Эразмус опустил тело старика на гниющие доски, затем ногами перекатил его к груде автомобильных покрышек.