Необоснованные претензии - Кэтрин Коултер

— Я никак не могу привыкнуть к мексиканскому ресторану, убранному в стиле “Арт Деко”. Это возможно только в Нью-Йорке.

Как только они сели за столик, Джонатан спросил:

— Вы прослушиваете мои телефонные разговоры?

Элизабет посмотрела на него с подозрением. Знает он, что за ним установлена слежка?

— Нет, — ответила она миролюбиво, — но мысль неплохая.

— Не думаю, что вы поверите мне, если я скажу, что мне можно доверять.

— Нет, ни за что на свете.

Джонатан только улыбнулся, вынул конверт из нагрудного кармана и положил на стол.

— Вот договор.

Элизабет открыла сумочку и вытащила ручку.

— А вот и ручка, чтобы его подписать.

— Итак, покончим с этим гадким и напористым малым. Утрем ему нос? Лягнем его в самую интимную часть тела, выражаясь метафорически?

— Вы просто читаете мои мысли.

— Прежде чем я подпишу, можем мы минутку поговорить?

— Привет, Хосе, — сказала Элизабет. — Вы готовы сделать заказ, мистер Харли?

Они оба заказали перье и обед.

— А теперь, мистер Харли, слушаю вас. Джонатан откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. Он выглядел совершенно непринужденным.

— Не будете ли вы так любезны подумать о возможности выйти за меня замуж?

Глава 17

Глаза Элизабет расширились от изумления. Она тоже откинулась на спинку стула, невольно копируя его позу.

— Очень лестно, мистер Харли, услышать от вас такое предложение, — сказала она наконец. — Следует ли мне понять так, что в этом случае вы надеетесь, что я принесу вам приданое?

— Нет, — ответил он, широко улыбаясь. — Вы не обязаны приносить приданое. Во всяком случае, это не совсем так.

— Ах, “не совсем так”.

Он снова широко улыбнулся и бросил в рот подсушенный кусочек кукурузного хлеба-тортильи. Потом сказал, все еще улыбаясь:

— Все, что вы должны сделать, — обещать держать руки подальше от моего пирога. Или от всех моих пирогов. Я не алчный человек.

— Ах, не алчный? А что же вы такое, мистер Харли? Я все пытаюсь вас понять.

— Ну, во-первых, я сексуален.

— И, конечно, у вас достаточно возможностей решить эту проблему.

— У меня слабость к блондинкам. Элизабет сказала резко:

— Думаю, этого вполне достаточно, мистер Харли…

— Я имел в виду натуральных блондинок.

— Вот ваш буррито. Вы ведь заказывали “Большой мачо”, верно?

— Да, верно, — согласился он.

Она спокойно наблюдала, как он поглощает обед.

— Должен ли я понять ваше молчание как знак согласия? — спросил он, поднимая голову и глядя на нее.

— А вы не опасаетесь, мистер Харли, что я вас прикончу, когда вы будете спать?

Голос ее был непринужденным и насмешливым, но он снова угадал за легким тоном затаенную боль и попытался отвлечь от печальных мыслей.

— Но ведь у вас останутся все ваши деньги, моя дорогая леди. У вас не будет в этом нужды. Когда я вам надоем, просто вытолкайте меня за дверь.

Она почувствовала облегчение. Он опять показал свою скользкую натуру. Конечно, она сама напросилась, ей никогда не следовало забывать, какого он мнения о ней.

Элизабет проглотила кусочек, не обращая внимания на то, что ест.

— Как доктор Хантер?

— А это уже интересно, мистер Харли, — откликнулась она, осторожно опуская вилку на стол. — Может быть, все-таки скажете, почему вы так жаждете, чтобы я с вами разделалась.

— А разве я хочу? Думаю, не новость, что мужчины порой ведут себя глупо. Раз уж я оказался в полной вашей власти, то, по-вашему, я должен лизать вам пятки?

— Я бы не возражала, если бы вы просили о снисхождении.

— Ладно, — ответил он, взял ручку, ее ручку, и размашисто подписал бумагу.

— Вот, миссис Карлтон. Вы выиграли. Моя компания попадет в вашу мясорубку в день, когда настанет время расплачиваться. Но, разумеется, только если я не смогу вернуть заем.