Грехи отцов - Кэтрин Коултер

– Погиб? – расхохотался Кримаков. – Скажи лучше, был убит. Глупая ты сука! Я собственными руками сломал ему шею! Он просил меня все прекратить, твердил, что я и так по горло в крови, что это уж слишком. Трус, жалкий слизняк! Слабак несчастный! Он вышел в тираж! Предал память моей любимой матери! Это я отправил его на тот свет, а потом столкнул машину в пропасть!

Стоявшие внизу потрясенно молчали. Вдали послышался вой сирен. Пламя подбиралось все ближе. Бекку необходимо срочно вытащить оттуда!

Адам умоляюще смотрел на коллег.

– Здесь все и оборвется, Михаил, – снова заговорила Бекка. – Ты, конечно, попытаешься скрыться через люк на крыше, но я не позволю тебе. Ни за что. Тебе конец.

– Ты права, все кончено, – согласился он. – Я пришил ублюдка, погубившего мою мать. Твоего любимого папашу. Я сделал все, что обещал. И заодно позабавился, убирая с дороги паразитов, испоганивших мою жизнь.

Он выпрямился, красивый молодой мужчина, высокий, с бездонными глазами, тот, кто совсем недавно шутил с ней в тренажерном зале.

– Мой отец жив, Михаил. Ты промахнулся.

– Сейчас провалится крыша. Она уже и так накалилась. Спалишь ноги.

Пожарные машины останавливались у обочины. Из них выпрыгивали люди и начинали разворачивать шланги и раскладывать лестницы.

– Горит двухэтажный жилой дом! – прокричал кто-то. – Что тут делается?

– О дерьмо! На крыше люди! У женщины пистолет!

– Мы не можем установить лестницы, слишком поздно. Готовьте спасательную сетку!

Бекка слышала их, ощущала нарастающий жар и понимала, что это последние минуты ее жизни.

– Прыгаем, Михаил, – скомандовала она. – Смотри, растянули сеть! Давай!

– Нет, – покачал он головой и, вытащив из кармана зажигалку, поджег рукав рубашки, дотронулся до джинсов.

Бекка, пораженная ужасом, оцепенела. Потом он вдруг улыбнулся ей и метнулся вперед, охваченный огнем:

– Уйдем вместе, Бекка! Бойфренд возьмет тебя с собой. Полетим на небо!

Бекка спустила курок, но он все же надвигался на нее, охваченный пламенем, с распростертыми руками. Она стреляла и стреляла, пока обойма не опустела. Михаил наконец упал, чуть не сбив ее с ног. Бекка едва успела увернуться. Он катился по горячей черепице, переворачиваясь снова и снова, пока не рухнул вниз. Раздались истерические вопли.

Рыжий язычок огня зацепил подол ее сорочки. Бекка метнулась к краю крыши.

– Прыгай, Бекка! – взмолился Адам.

И она без колебаний повиновалась. Сорочка вздулась пузырем, белые длинные рукава дымились. Бекка провалилась в сеть.

– Поймали! – воскликнул пожарный. – Все в порядке!

Адам наблюдал, как она выбирается на землю, расталкивает пожарных и бежит к нему. Увидел ее потрясенные, широко распахнутые глаза, искаженное горем лицо. Он никак не мог придумать, что ей сказать, да и времени уже не было. Ноги неожиданно подкосились, и он тяжело рухнул на землю. Последнее, что Адам услышал перед тем, как провалиться в пустоту, был рев огня, треск обвалившихся стропил и голос Бекки, повторяющей его имя.

Глава 31

Он утопал в боли, такой острой, что выбраться на поверхность сознания не было никакой возможности. Но он знал, что сумеет справиться, и даже был рад этой боли, поскольку она означала, что он жив. Наконец после целой вечности страданий и горячечного бреда он заставил себя приоткрыть глаза и сразу увидел улыбающееся личико Бекки. Почему у нее такой встревоженный взгляд?

Он ощутил, как она прикоснулась к его бровям, скулам, подбородку. Она наклонилась и стала осыпать его поцелуями.

– Привет, Адам. Добро пожаловать назад. У тебя все хорошо. Сестра сказала, что ты захочешь пить. Сейчас дам воды. Глотай помедленнее.

Адам припал к трубочке. Вода казалась нектаром.

– Томас? – выдавил он.