Грехи отцов - Кэтрин Коултер

Адам едва не сорвался с места, вспомнив, какой она была вчера, когда оседлала его и, запрокинув голову, выкрикнула его имя. А потом просто обмякла на нем, и он едва не взвил от боли. К счастью, он сдержался и неловко прижал ее к себе, гладя по бархатистой коже. Но она вдруг выпрямилась и нахмурилась при виде гигантского желто-зеленого синяка на его ребрах:

– Прости, я едва тебя не убила.

– Убей меня снова, – попросил он. Она рассмеялась и стала его целовать, и любила до тех пор, пока он снова не завопил, но на этот раз не от боли.

На душе у Адама было благостно, и он стал прикидывать, как лучше использовать ту же кровать, но не вечером, а примерно через час. Сегодня у него прибавилось сил, может, и он сумеет внести свою лепту. Вчера он не сумел добраться руками и ртом до всех мест, до каких хотел. А как насчет завтра и послезавтра? Наверное, стоит продержать Бекку в постели до того дня, когда они отправятся венчаться. Ну а потом он снова запрет ее в спальне. Чудесная идея! Интересно, как отнесется Бекка к зеркальному потолку и стенам?

Она принесла ему охлажденного чая и тарелку сельдерея, начиненного сливочным сыром, а потом уселась рядом и принялась его кормить.

И тут Адам вдруг заподозрил что-то неладное. Бекка какая-то другая, но он никак не мог уловить, в чем суть перемен. Немного поразмыслив, он понял: она что-то скрывает. И в глазах отблески пережитого ужаса. Может, все еще вспоминает пережитое на крыше горящего дома? А что, если дело в Макбрайде? Вдруг он обидел ее? Оскорбил? Узнал, что она выходит замуж, и ударил?! А Бекка все скрывает, опасаясь, что Адам сотрет негодяя с лица земли.

Он плотно сжал губы, чтобы не выругаться. Немного остыв, он съел еще один черешок сельдерея и с подозрением воззрился на Бекку.

– Клянешься, что в Риптайде ничего такого не случилось?

Вместо ответа Бекка провела пальцами по его щеке. Она обожала дотрагиваться до Адама, особенно когда он сбрасывал одежду. Ужасно приятно осыпать его поцелуями и гладить. И теперь она добилась своего – наклонилась, поцеловала его в губы, снова отстранилась и беспечно бросила:

– Ничего особенного. Все уладилось, все счастливы, особенно Сэм. Не могу передать, как Рейчел его любит. Я знала, что они большие друзья, но как только она вбежала в дом, Сэм забыл обо мне и бросился к ней. Я думала, она разрыдается от облегчения, увидев, что Сэм жив и здоров. Шериф Гафни сказал, что, поскольку у Сэма нет родственников, Рейчел и ее муж скорее всего усыновят мальчика. Я звонила сегодня утром, и оказалось, что Рейчел уже договорилась о консультации с детским психиатром, о котором говорила Шерлок. Кстати, я сказала ей, что она, возможно, лучший риэлтер в округе, но я в жизни больше не сниму у нее ни одного дома. Рейчел рассмеялась.

Лицо Бекки немного просветлело, и она снова потянулась к Адаму, но тот уже насторожился:

– Погоди-ка, дорогая. Я тоже счастлив за Сэма, но лучше объясни насчет Макбрайда. Значит, он не пытался наброситься на тебя, когда ты сказала, что выходишь замуж?

Бекка сунула ему в рот очередной черешок и стала целовать. Адам попытался было что-то сказать с полным ртом, но она прошептала:

– Не о чем волноваться, милый. Все кончено и забыто. Кстати, тебе нравится сельдерей?

– Изумительно. Все три дюжины черешков, которые ты в меня запихнула, просто изумительны. Лучше расскажи еще раз, как шериф застрелил Тайлера, после того как узнал, что тот задушил Мелиссу Катцен и замуровал в подвале. Что-то мне не совсем ясно, как было дело. Мне нужны подробности, Бекка, и хватит сельдерея. Да-да, и поцелуи подождут. Не смей меня отвлекать.

Но она продолжала целовать его, пока он едва не свалился с дивана.

– Я купила нежирный сыр. Полезно для твоих артерий.

– Бекка!

Он сгреб в кулак ее волосы и несильно дернул:

– Скажи правду. Что там случилось?