До края земли - Элизабет Лоуэлл (1983)

Увидев его лицо, Кэт отпрянула. Ярость и ожесточение пылали в глубине изумрудных глаз Трэвиса. Он замер, как хищник, готовый к броску.

Трэвис закрыл глаза, и Кэт поняла, что он не может заставить себя посмотреть на нее.

Его лицо стало таким же мрачным и неприступным, как скалы, окружающие море. Когда он заговорил, мороз пробежал по коже Кэт. Его голос дрожал от ярости. Открыв глаза, он наблюдал за Кэт и оценивал ее поведение:

– А твой долгожданный чек, Кэт? Ты наконец получила его?

Кэт покачала головой.

– Нет, но какое это имеет отношение к моей беременности? – спросила она тихим, дрожащим голосом.

– Прекрасно, – холодно заметил Трэвис.

– Что прекрасно?

– Твой голос, от него может заплакать даже камень. Но я не камень, а просто обыкновенный дурак.

– Трэвис?.. – Голос Кэт оборвался. Ужасное чувство пронзило ее: казалось, она говорит с чужим человеком, только внешне похожим на любимого мужчину. Отсутствующим взглядом Кэт наблюдала, как Трэвис вытащил из кармана своей красной ветровки чековую книжку и ручку.

– Ты хорошая актриса и неподражаемая любовница. Но неужели ты все это время работала? – Трэвис сделал жест, отметающий все возражения Кэт. – Ладно, актриса, содержанка или проститутка – это сейчас не имеет значения. Уже не имеет. Но ты все же послушай меня, кошечка, и внимательно послушай.

Кэт отступила назад, охваченная ощущением, что свалилась в пропасть.

Но нет, это слишком легкий выход для нее. Она по-прежнему стояла в кухне, рядом с Трэвисом, и его слова, казалось, сдирали с нее кожу. Одновременно он что-то писал в своей чековой книжке, так сильно нажимая ручкой на бумагу, будто видел в ней своего врага.

– Ты родишь ребенка и потом отдашь его мне. Никаких абортов и никаких выкупов. Ты родишь ребенка, а я его воспитаю. И обещаю: ты никогда больше не увидишь ни меня, ни ребенка.

Он оторвал чек и протянул его Кэт.

– Мой адвокат подготовит через несколько дней все необходимые бумаги.

Кэт взглянула на чек. Один миллион долларов. Этой ценой Трэвис готов откупиться от брака с ней.

Страшная, черная молния пронзила тело Кэт. Ей хотелось кричать от боли, но она сдержалась. Кэт чувствовала, что приближается ее освобождение, скоро ей будет нечего бояться, она просто покроется ледяной броней.

– Бери чек. – Голос Трэвиса дрожал от возмущения: он не распознал вовремя обман и поэтому опять проиграл. – Бери, или я порву его.

Рука Кэт метнулась к чеку так быстро, что край бумаги порезал кожу Трэвиса. Он презрительно улыбнулся.

– Так вот твоя настоящая цена. – Он посмотрел на Кэт таким взглядом, как будто хотел удушить ее. – Господи, придумай что-нибудь: пусть проститутки станут более оригинальными, а мужчины – менее легковерными.

Кэт изорвала чек на мелкие клочки.

– Ты прав, Ти Эйч Дэнверс. Люди должны быть более оригинальными. Но с другой стороны, фраза “я тебя люблю” не самая оригинальная во Вселенной.

– Проститутки не любят ничего, кроме денег.

Кэт разжала пальцы. Белые клочки бумаги, кружась, опустились на пол.

Трэвис бросил чековую книжку на кухонный шкафчик и через минуту протянул Кэт новый чек – на девятьсот тысяч долларов.

– Этот жест стоил тебе сотни тысяч долларов. – Лицо Трэвиса исказилось от злости.

Кэт снова порвала чек.

Холодные зелено-голубые глаза с ненавистью смотрели на Кэт. Потом Трэвис снова начал писать.

– Каждый порванный чек обойдется тебе в сто тысяч долларов.

– Пиши быстрее и сбавляй побольше, пока не доберешься до нуля, негодяй! И поскорее убирайся отсюда.

Трэвис, словно не слыша ее, продолжал писать.

Внезапно Кэт выхватила у него чековую книжку.

– Я знаю более быстрый способ.

Включив газовый рожок, она поднесла к огню чековую книжку и равнодушно наблюдала, как языки пламени лижут ее.

– Кэт! Боже! – воскликнул Трэвис, увидев, что огонь добрался до руки Кэт.